Он устроился рядом, обнял ее за плечи.
— Ну и как, теперь лучше?
Изабо кивнула, с облегчением видя, что гнев у него прошел и он не отослал ее домой, чего она боялась. Не вспоминались резкие слова, которые они сказали друг другу перед его отъездом из Глен-Брика. Теперь она совершенно уверена, что те слова рождены были гневом, а не подлинными чувствами.
Он все-таки не удержался и обнял ее. Изабо ощущала себя женщиной, не только желанной, но, самое главное. ное, любимой. Она удовлетворенно вздохнула и закрыла глаза, только на миг. А когда снова открыла их, в небе светило утреннее солнце, она лежала на траве одна, заботливо укрытая его пледом.
Быстро сев, Изабо невольно огляделась и увидела его у самой воды, полускрытого кустами можжевельника.
Алистер лежал так неподвижно, что она перепугалась до смерти. Но через секунду он вдруг сделал резкое движение, потом выполз из кустов, и она увидела, что он держит маленькую горную куропатку.
— Доброе утро! — сказал он, вставая. — Хорошо спала?
— Да, а ты?
— Мог бы спать и лучше. — Поравнявшись с ней, Алистер легонько поцеловал ее. — Ты приводишь в смятение мужчину, Изабо. Возможно, я сегодня буду спать крепче. — Она покраснела, а он с улыбкой добавил:
— Ты выглядела как ангел, спящий у меня на коленях. Не будь я таким эгоистичным и похотливым грубияном, я бы довольствовался тем, что каждую ночь просто смотрел бы, как ты спишь. — Она не ответила, но Алистер, казалось, не заметил этого. — Может, наберешь дров? А то костер почти потух.
Кивнув, Изабо принялась собирать валявшиеся поблизости сухие ветки. Когда она вернулась, Алистер, вместо того чтобы ощипать птицу, кинжалом срезал с нее кожу.
— Может, пойдешь к воде, умоешься? — спросил он, прервав свое занятие.
— Ты пытаешься от меня избавиться? Думаешь, я упаду в обморок, если увижу, как ты используешь свой кинжал?
Алистер взглянул на окровавленную тушку и возобновил работу.
— Честно говоря, не знаю. Ты видела много такого, чего не следовало бы. Надеюсь, со временем ты сумеешь все это забыть.
Старательно насадив птицу на тонкую заостренную палочку, Алистер подвесил ее над огнем. Кинжал и руки у него были в крови. Изабо почувствовала отвращение.
Вряд ли она теперь сможет смотреть на кинжал, не вспомнив, что с ним связано.
— Тебе следует помыться в озере, — сказала она.
— Да, конечно.
Увидев ее побледневшее лицо, Алистер подошел к воде, тщательно вымыл кинжал, вытер о подол килта. Закончив, он разделся и постоял на берегу обнаженный, если не считать повязки, затем нырнул, проплыл под водой несколько ярдов, вынырнул, перевернулся на спину и лежал, раскинув руки, Изабо наблюдала за ним, время от времени наклоняясь, чтобы повернуть жарившуюся куропатку. Вдруг ею овладело искушение присоединиться к нему. Она плеснула в огонь пригоршню воды, скинула одежду и подошла к берегу. Не зная, видит ли он ее, Изабо тихо, чтобы его не потревожить зашла в воду, которая была необычайно холодной. Она задрожала, крепко обхватила себя руками, но все-таки решилась и поплыла к нему, стараясь не шуметь. Он выглядел полностью расслабленным, может, спал. Глаза у него были закрыты, волосы, словно мягкое темное облако, лежали на поверхности.