Пару секунд она с изумлением взирала на призрак, стоявший в дверях ее комнаты, затем вскочила и сердито поинтересовалась:
— Ты что это вытворяешь? Тебе нельзя вставать.
Прислонившись к дверному косяку, Алистер с улыбкой смотрел, как она идет к нему.
— Почему ты не навестила меня?
Но она взяла его за здоровую руку и повела обратно.
— О чем только думает Патрик? — бормотала она по дороге. — Зачем он позволил тебе встать?
— Он думает, что я сплю. Но ты не ответила на мой вопрос, Изабо.
— Ты просил меня присмотреть за твоей рукой, Алистер Кемпбелл, и я это сделала, а сейчас тебе лучше.
— Мне лучше? Когда Патрик столь грубо со мной обращается? Его руки не такие нежные, как у тебя.
Изабо молчала. Он не слишком твердо держался на ногах, и она ввела его в комнату. Но он ухитрился захлопнуть дверь ногой, после чего прижал Изабо к закрытой двери и склонился над ней, опершись здоровой рукой о стену.
Его действия не слишком ее тревожили, поскольку она знала, что в своем теперешнем состоянии Алистер относительно безопасен.
— Ты спасла мне жизнь, Изабо Макферсон. Благодарю тебя.
— А я и не знала об этом. По-моему, ты сам ее спас.
Ты слишком упрям, чтобы умереть. — Он улыбнулся.
— Хорошо, ты спасла мою руку, и в этом нет сомнений.
Лицо Алистера было так близко, что она различила золотые искорки в черноте его глаз. Безобиден или нет, однако ей хотелось, чтобы он немного отодвинулся. Все-таки Алистер, стоящий на ногах и глядящий на нее сверху вниз, более опасное зрелище, чем Алистер, за которым она ухаживала последние несколько дней. Он слишком высокий, ей не нравилось, как он маячит перед ней, а еще больше не нравился бешеный стук ее сердца.
Перестав улыбаться, он так настойчиво смотрел на нее, что Изабо покраснела и отвернулась.
— Ты когда-нибудь позволяла мужчине целовать тебя?
— Не твое дело, — по возможности безразлично ответила Изабо.
— Правда? А я думаю, что мое, поскольку я собираюсь тебя поцеловать.
Он начал ласково поглаживать ее по щеке, затем очень медленно склонил голову и прижался губами к ее рту. Она издала какой-то невнятный звук, видимо, протестуя, но протестовала она не слишком настойчиво. Окрыленный, Алистер провел языком по ее губам и, раздвинув их, завладел нежной теплотой ее рта. Она почувствовала, как он покачнулся, и обняла его обеими руками, но он нащупал стену, прислонился к ней и с улыбкой посмотрел на Изабо.
— Видишь, что ты со мной сделала?
Она молчала, не в силах ответить ему, только опустила голову и закрыла глаза.
— Ты меня околдовала, — прошептал Алистер.
Околдовала его? Она могла бы поклясться, что как раз наоборот. Сначала она ненавидела его больше всего на свете, боялась его угрожающих слов и мощного тела, а сейчас держит его в объятиях, чувствует себя такой же околдованной… и предательницей тоже.