Тамплиер подвел ее к лошади, предназначенной для дамской верховой езды, и сказал, понизя голос:
– У меня есть добрая весть. Король почти оправился и скоро отправится в Лондон. Лорд Лестер, находящийся при нем и прислуживающий ему, говорит, что он не держит на тебя зла. Он желает только, чтобы ты немедленно вернулась в свой монастырь, где будешь под надежной защитой.
И где никогда, никогда больше не попадёшься ему на глаза. Но этого он вслух не произнес.
Посмотрев в его яркие, будто наполненные светом голубые глаза, Идэйн поняла мысль тамплиера: она должны оставаться в этом монастыре до конца дней своих.
– Сэр Асгард, – спросила она, – ты будешь сопровождать меня туда?
На мгновение ей показалось, что на губах его заиграла едва заметная улыбка.
– Да, благородная девица, – ответил он, не добавив больше ни слова.
Идэйн вздохнула, благодарная уже за это. Как ей справедливо напомнила леди Друсилла, ее не замуровали в каменный мешок. И не осудили как колдунью.
Тамплиер подсадил ее на маленькую лошадку. Идэйн смотрела на него сверху вниз, прекрасного, как всегда.
Но ее мятежное сердце внезапно закричало: «Магнус!»
Как могла она оставить его, только мельком увидев в последний раз за высоким столом в пиршественном зале? И помнить при этом, сколь огромное расстояние разделяет его, сына влиятельного вельможи, и ее, сироту без роду и племени?
Отчаянным усилием воли Идэйн подавила тоску, разрывавшую сердце. По крайней мере, говорила она себе, поворачивая свою лошадку, чтобы последовать за Асгардом, при ней есть человек, которому она может доверять, друг, который, несомненно, доставит ее в монастырь Сен-Сюльпис.
Она повернулась в седле, чтобы помахать леди Друсилле, которая, вся в слезах, стояла у входа в башню.
К концу дня дождь превратил дороги, ведущие из Честера, в непроходимую грязь. Армии двигались медленно, и опередить их было невозможно. Несколько постоялых дворов, располагавшихся вдоль дороги, были заполнены до отказа. Асгард вед свою маленькую группу в арьергарде армии графа Норфолка, двигаясь за отрядами рыцарей из болотистых земель на юге Англии.
Речи, которые вели между собой рыцари графа Норфолка, были невеселыми, даже мрачными. Принц Генри был популярен в Англии так же, как во Франции, и смерть его была окутана покровом тайны. Говорили об исходе приграничной войны и о том, будет ли ее продолжать Уильям Лев после смерти принца Генри и подавления мятежных баронов, врагов короля Генриха.
Идэйн ехала на своем коньке следом за Асгардом и слушала разговор двух королевских рыцарей, сопровождавших их.