Но что-то должно случиться, размышляла Идэйн, зашнуровывая корсаж. Воспоминание о поцелуях Асгарда было настолько живо в ее памяти, что пальцы ее дрожали и не слушались, когда она пыталась расплести косы и расчесать волосы, чтобы они свободно ниспадали на плечи и спину.
Почему он сделал это? Он желал ее. Эти слова были пугающими сами по себе. Идэйн не могла допустить ничего подобного – ее мысль работала только в одном направлении: как вырваться из тюрьмы, в которой ее держали тамплиеры. А это была самая настоящая тюрьмы, пусть даже в монастырском помещении.
Высокий тамплиер остановился, глядя на нее, потом открыл дверь. Белый кот, которому надоело сидеть взаперти, помчался по вымощенному камнем переходу, ведущему в зал собраний. Когда Идэйн и рыцарь дошли до лестницы, ведущей в зал, кот уже ждал их там.
Зал собраний помещался под круглой церковью тамплиеров. Особенностью архитектуры этого ордена были круглые церкви с алтарем посередине, и эта архитектура славилась во всем мире. Лестница освещалась дымными факелами в каменных держателях на стенах, а за залом собраний помещались склепы, тонувшие в темноте.
Кот прекрасно знал дорогу, и Идэйн поспешила за ним. Ей хотелось идти впереди де ля Герша. Когда тамплиер отворил дверь, кот метнулся вперед и оказался в центре многолюдной комнаты. Он прыгнул на руки монаха в рваном коричневом облачении, который поймал его на лету и начал внимательно разглядывать серьгу в его ушке, потом прижал кота к себе и принялся поглаживать его головку, будто они были старыми знакомыми.
В зале было с полсотни тамплиеров. Когда Идэйн в сопровождении де ля Герша вошла в него, то заметила, что взгляды всех обратились к ней. Командор стоял возле монаха в коричневом облачении. Голова его была покрыта белым остроконечным капюшоном, а лицо маской, в которой были прорези для глаз и рта.
Идэйн и прежде случалось видеть командора в этой белой маске. Никто ей не объяснил, почему он, бывший также и магистром ордена, надевал маску, появляясь в этом подземном зале собраний, и она решила, что это часть ритуала, предшествовавшего ее допросу.
– Она очень красива, – заметил монах в коричневом. У него был глубокий выразительный голос. Не выпуская из рук кота, он сделал Идэйн знак приблизиться.
Идэйн протиснулась к нему сквозь толпу рыцарей-тамплиеров. Когда она подошла к монаху достаточно близко, то заметила на его груди огромный золотой крест и золотое колесо – символ солнца. Идэйн почувствовала, как в ее сердце зашевелилась слабая надежда, и она смотрела на монаха во все глаза.