Казалось, и она не может совладать с собой.
Свежо предание... Ни одна женщина не умела владеть собой так, как Сара. И сейчас он мог наслаждаться лишь этим моментом полного обладания ее губами.
Он мягко привлек ее к себе. Она не сопротивлялась, и он, обнимая ее, почувствовал ликование.
Она была идеальна для него – идеальна. Словно создана для него, для его крепкого тела. Создана для любого мужчины... Эта предательская мысль подкралась внезапно.
Она способна заставить мужчину забыть обо всем, но лишь на какой-то момент. После чего реальность обрушивается на него подобно урагану.
Он отстранился, удерживая ее рукой за талию, все еще чувствуя сладостный вкус ее губ.
Она выглядела слегка ошеломленной, губы ее приоткрылись, глаза мерцали чувственным светом.
– Вы нашли, что искали? – прошептала она, вдруг остро ощутив его жар, его могучее тело, его руку на плече. Увидела свет, струящийся в окна, услышала голоса за открытой дверью.
Голоса Уоттена и Филиппы. И обеспокоенный голос Маркуса.
Но в волшебном мире объятий Алекса она чувствовала себя защищенной. Этот головокружительный поцелуй превратил ее во Франческу Рэй, она снова стала самой собой.
Сара проглотила бы такой поцелуй, словно конфетку, даже не распробовав, целиком.
А Франческа Рэй не могла себе такого позволить.
Она распрямилась, желая показать, что ей не нужны ни его поцелуи, ни его власть над ней. Его рука заскользила по ее руке, по груди, к запястью, претендуя на то, чего она не желала отдать.
– А ты? – пробормотал он, когда она отстранилась, с недоумением глядя на него, и добавил: – Нашла что хотела?
«Да, – подумала она, вскинув брови, как это сделала бы Сара, словно не поняла, о чем речь. – Я нашла тебя».
Алекс ничего не мог с собой поделать. Его неотступно преследовали воспоминания о поцелуе, о ее теле в его объятиях, и при малейшей возможности он стремился остаться с ней наедине.
– Вероятно, миледи пожелает осмотреть окрестности, – предположил он, когда Уоттен вошел доложить, что ленч подан. – Ты ездишь верхом?
Он не ожидал утвердительного ответа. Но движимый какой-то дьявольской силой, задал этот вопрос, чтобы подчеркнуть свое превосходство над ней, как-никак он пэр Англии, а она распутница низкого происхождения. Казалось, он стыдился своих чувств к ней. Хотел увезти ее из дома и овладеть ею.
Или, по крайней мере, убрать ее с глаз Джудит и Филиппы.
– Вы же знаете, что я не езжу верхом, – холодно ответила она, словно прочитав его мысли.
– Жаль, – пробормотал он. – Ну, тогда возьмем коляску с пони. Уоттен, распорядись, пожалуйста.