Она услышала его голос – низкий, уверенный:
– Не знаю... думаю, надо... Господа, не могли бы вы пойти со мной? Вдруг ей нужна помощь? Маркус, ты побудь здесь.
Зазвучала музыка как-то глухо и призрачно, и Франческа, услышав звук шагов на балконе, начала танцевать. Она повернулась к ним спиной и услышала чей-то шепот:
– Вот она.
Франческа вынула шпильку из прически, волосы каскадом рассыпались по плечам. Она подняла юбку и стала вращать бедрами. Опустив голову, схватилась за лиф платья, и подпоротые Агнес швы лопнули.
Франческа сбросила платье с плеч и воздела руки к потолку. Как только раздались жалобные звуки скрипки, она начала танец скорби по Уильяму. Она двигалась так, чтобы все хорошо ее увидели. Она выгибала тело, запускала руки в волосы, еще больше спустила вниз платье и кружилась по комнате до тех пор, пока не пошла кругом голова. И тогда она, наконец, упала на колени перед фотографией Уильяма – грудь обнажена, тело сотрясается от рыданий, обнаженная нога видна из-под платья.
Наступила тишина, тяжелая, душная, полная вожделения. Алекс был возбужден не меньше остальных.
Он заговорил первым, и голос его от пережитого зазвучал хрипло:
– Пусть принесут покрывало. Позовите Агнес.
Она услышала, как он перепрыгнул через перила балкона, почувствовала его руки, когда он схватил ее за плечи.
– Сара... Сара...
Франческа долгое время молчала, потом, как они и договорились, тряхнула головой и прошептала:
– Где я?.. Алекс?
– Я здесь. – Он помог ей встать, причем таким образом, что платье упало на пол и все увидели ее роскошное тело и обнаженную грудь, прежде чем он накинул ей на плечи свой фрак. – А, Агнес. Давайте отведем Сару в ее комнату.
Алекс заметил на балконе троих мужчин, те замерли, не в силах оторвать глаз от голых ног Сары, когда он вел ее к двери.
Готовы, торжествующе подумал он. Они желают ее. Едва сдерживают похоть. Сара Тэва знала, как заставить их пускать слюни и умолять о большем.
И они будут умолять. Очень скоро.
Великолепно.
Будь она проклята, будь она проклята, будь она проклята.
А потом они все оберегали ее, как джентльмены, не упоминая ни о ее танце, ни о желании обладать ею.
– Она упала в обморок, – сказал Алекс, усаживаясь за стол. Джудит, Филиппа и Маркус в изумлении уставились на него.
– Бедняжка, – пробормотала Хайла Иденбридж. – Надеюсь, ей лучше?
– Она нечаянно порвала платье. Агнес повела ее наверх переодеваться. Вскоре она присоединится к нам. Прошу вас, доедайте десерт, а потом отправимся в гостиную.
– Вероятно, вечер оказался для бедняжки слишком утомительным. Мы знаем, сколько ей пришлось пережить. Или переспать? Не так ли, Алекс?