– Брэнди, мы должны поговорить.
Когда Брэнди увидела выражение его лица, у нее перехватило дыхание. Она густо покраснела и опустила глаза, будто смутилась. Но потом посмотрела на Роберто и сказала:
– Да, мы должны поговорить. Знаешь, что я сегодня открыла для себя в том падающем лифте?
– Что?
– Что я люблю тебя.
Роберто так сдавил спинку кресла, что приложенной силы хватило бы, чтобы металл дал трещину.
– Я не должна была, – сказала Брэнди. – Ты мне не подходишь. Ты не отвечаешь ни одному из моих требований к мужчине. Ты взбалмошный. Ты аморальный. Ты ищешь приключений. Ты не уважаешь закон. Но я ничего не могу с собой поделать, я обожаю тебя.
– Как и я обожаю тебя… – Роберто был ошеломлен ее отчаянно смелым признанием.
Он ужасно страдал от того, что Брэнди составила о нем самое негативное мнение. Но можно ли было совершить что-то более отважное, чем открыть ему свое сердце, при том что она считала его аморальным?
Вскипавшее в нем плотское желание с ревом вырвалось из-под спуда со всем жаром итальянского лета. В тот же миг, сам того не заметив, Роберто уже был рядом с Брэнди, держа в руках ее голову и целуя ее. Целуя с такой нестерпимой жаждой, что едва ли он мог ее обуздать. И под стать его страсти была ответная реакция Брэнди. Их порыв, требовавший безотлагательного удовлетворения там, в лифте, был ничто в сравнении с этим накалом. Ее рот ловил губы Роберто, снова и снова ища поцелуев. Роберто просунул руки ей под жакет и с наслаждением принялся ласкать живот и грудь.
Брэнди скинула жакет и стянула с Роберто пиджак.
Что такого в ней было, в этой женщине? В его жизни было много прекрасных женщин. Но она была другая. В ней было что-то новое, свежее. И то, как она сейчас упивалась его откликом, указывало на отчаяние, которое подвигло ее к этому моменту, к этому вечеру и к ее признанию.
Держа друг друга в объятиях, они так и пошли на спотыкающихся ногах в спальню.
– Брэнди, я тебе обещаю… – между поцелуями говорил Роберто, – я буду… таким, как ты хочешь. Честным… я буду честным человеком.
На мгновение она положила голову ему на грудь, словно лелея его обет. Потом подняла лицо.
– Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать. До сих пор ты никогда мне не лгал. Я знаю, кто ты, Роберто. Я не могу поверить тебе, что ты станешь тем рыцарем в сияющих доспехах, потому что… если выяснится, что ты солгал, я этого не переживу.
Но ведь он лгал ей. Лгал почти во всем, и если б не эта привязанность к нему, Брэнди набросилась бы на него с бранью за то, что он сейчас морочит ей голову.
– Я не рыцарь в сияющих доспехах – я тот дракон, которого ты хочешь.