Устроили соревнование по питью эля. После четырех часов участия в нем Гиллиам готов был уступить победу Ральфу Буду. Этот человек казался настоящей бездонной бочкой. В отличие от управляющего, с трудом державшегося на ногах от огромного количества выпитого эля, Ральф стал лишь немного энергичнее.
Гиллиам посмотрел мимо Ральфа, туда, где должен был сидеть священник, которого ему стало жаль. Еще бы! Выдерживать такое застолье! Но место пустовало. Гиллиам удивился, что не заметил ухода отца Рейнарда.
Потом остатки еды собрали и положили на двух столах, чтобы раздать самым бедным батракам, другие столы разобрали и доски прислонили к стенам. Крестьяне принесли с собой разные музыкальные инструменты. Загремели барабаны, заиграли дудки, запиликали смычки, в зале начались танцы. Взлетали юбки, мелькали ноги, оставшиеся сидеть топали в такт мелодии. В переполненном зале воздух стал тяжелым и душным.
Гиллиам посмотрел на Джоса. Ройю заперли на конюшне на ночь, и мальчик остался без компании. Подойдя к кучке деревенских ребятишек, игравших в кости, он робко наблюдал за игрой. Они делали ставки на самое ценное для них.
Гиллиам краем глаза заметил в углу какое-то движение. Там примостилась пара и занималась тем, чем ему страстно хотелось бы заняться со своей женой. Почувствовав ревность, он снова уставился на середину зала. Внезапно дверь открылась и закрылась.
Уолтер. А где же Николь? Он поднял руку, подавая сигнал своему солдату, но Уолтер уже расталкивал всех и шел прямо к нему. Гиллиам вскочил и покачнулся: голова кружилась сильнее, чем он думал.
– В чем дело?! – крикнул он.
Уолтер покачал головой, он был взволнован.
– Я прибежал первым, чтобы предупредить. Все очень плохо, и с нашей госпожой тоже что-то неладное. Ужас! Она рвет на себе одежду, бледная как мел. Пойдемте, милорд, пойдемте со мной.
Но Гиллиам не успел подняться со своего места, как раздался громкий вопль, затем дверь едва не слетела с петель. Оказавшиеся рядом шарахнулись в сторону, точно отброшенные океанской волной, которая неожиданно разделила людей и прибила к стенам. Стулья падали, стукаясь о землю, музыка смолкла, резко взвизгнув, танцоры рассыпались, давая дорогу своей госпоже.
Николь оказалась в центре комнаты и остановилась, уставившись на огонь. Она была без накидки, с непокрытой головой. Юбки в крови. Верхнее платье разорвано от шеи до талии. Лицо ее было ужасно бледное и застывшее. Взглянув на жену, Гиллиам похолодел. Она, казалось, впала в какое-то отрешенное состояние. Когда он хотел направиться к ней, Томас схватил его за руку.