– Так она все еще заполняет твой ров слезами? – засмеялся Гиллиам.
– Нет, она перестала плакать, теперь она упорно лезет в мою личную жизнь. – За этим коротким замечанием последовал покорный вздох, и плечи Джефа опустились. – Но я не должен жаловаться. Она хорошая женщина, ведь ей удалось вернуть голос Сесилии. Моя дочь онемела после смерти матери, – пояснил он для Николь.
– И леди Элиса сумела? – удивился Гиллиам. – Тогда тебе нечего жаловаться на нее. Или тебя гложет ревность? Ты не лучше Рэналфа, никак не можешь разделить с кем-то любовь ребенка. Это же прекрасно, что мать Джоса справилась с таким несчастьем. У меня сердце разрывалась, когда я видел племянницу в июне. Всегда была такая веселая малышка. Если ты не можешь поблагодарить леди Элису сам, сделай это от моего имени.
– Да нет, я поблагодарил ее, – возразил Джеф. – Так что не придирайся ко мне, Гиллиам. Я вообще приехал сюда, чтобы забыть о проблемах, а не рассуждать о них.
– Да, оставь брата в покое. Какой же ты хозяин, если упрекаешь гостя? – сказала Николь, откинув голову назад, на плечо Гиллиама. Ее щека прижалась к его шее.
Застучали барабаны, заиграли дудки, музыканты начали первый танец. Раздался топот, все кинулись расчищать место для танцев.
Николь сидела на скамейке, тесно прижавшись спиной к Гиллиаму. Длинное одеяние было подоткнуто между ногами, она чувствовала его плоть, жаждущую ее. Объятия его стали чуть крепче. Да, неделя – слишком долгий срок для воздержания. Она повернула голову, точно хотела посмотреть на танцоров, и провела волосами по шее Гиллиама. Тот едва не застонал от наслаждения.
– Джеф, мы с женой до начала танцев выйдем на свежий воздух, – сказал он. Хриплый голос выдавал его истинные намерения.
Николь откашлялась, подавляя смех.
– Да, я с удовольствием, – она поднялась со скамейки.
Джефри посмотрел сначала на Николь, потом на брата и сразу развеселился.
– Как хотите.
Гиллиам схватил жену за руку и вытащил из зала. Ночь была ясная, небо усыпали звезды, убывающая луна направлялась на запад, чтобы отдохнуть. Люди Эшби и солдаты Джефри, которых не интересовали танцы, собрались во дворике. Их костер ярко горел, бочонки с элем были полны. В чьем-то кубке гремели кости. Уолтер, увидев господина и госпожу, радостно крикнул:
– Я выиграл! Говорил же вам, что они и дня не выдержат.
– Попридержи язык, – прорычал Гиллиам, поспешно скрываясь с Николь в темноте. – Это тебя не касается.
Николь остановила мужа у основания башенной лестницы.
– Гиллиам, мы не можем заниматься этим на постели…
– Кто там? – раздался вдруг крик из подвала.