***
— Погодка — прелесть! — говорила Маша спустя час, когда они уже вырвались из города и помчались по широкой, залитой солнечным светом трассе навстречу неизбежному посту ГАИ.
Они уже успели заехать в магазин и загрузиться продуктами и теперь чувствовали себя намного увереннее.
— Как по заказу, — ответил ей Сергей, смотря на дорогу. Он выпрямился во весь рост и держал спину так прямо, что Маша, не удержавшись, прыснула в кулак:
— Слушай, Серый, еще немного и ты переломишься пополам. Подожди, вот покажется пост, так и выпрямляйся хоть до потолка. Хотя главное, по-моему, для нас сейчас — это ехать медленно, спокойно, мы же «дачники»!
Она веселилась вовсю, в то время, как Пузырек чувствовал себя не очень уютно. Напившись колы, он теперь мечтал только об одном. Но вот признаться вслух, какая проблема перед ним встала, не мог. Стеснялся. Кроме того, он тоже, как и все, волновался. Но представив себе, что будет с ним, если их остановят и начнут выяснять, кто они, откуда и куда направляются без прав и на отцовской машине, он понял, что не может дольше молчать. Он уже открыл рот, чтобы произнести невозможное «Останови, пожалуйста», как вдруг услышал Машкино веселое:
— Слушай, Сережа, ты не мог бы остановиться где-нибудь на обочине и проверить колеса?
— А что, тебе кажется, что колесо спустило? — испугался Сергей и тут же свернул вправо, затормозил и выскочил из машины.
А Машка, снова расхохотавшись как сумасшедшая, выскочила из машины и с индейскими воинственными воплями типа «о-о-о-о-о-у», похлопывая себя ладошкой по губам, почти кубарем скатилась по высокой густой траве вниз, на пашню и побежала к кустам. Следом за ней припустился, немного дав влево, Никитка.
— Вот поросята, — выругался Горностаев, до которого только что дошло, как его разыграли. Он вздохнул, замер, прислушиваясь к своему организму, после чего перебежал дорогу и тоже скрылся в показавшихся ему райскими кущах.
Маша вернулась помрачневшая. Видать, запас ее веселья и беззаботности был на исходе. Она страдала, чувствуя приближение поста ГАИ.
Машина вырулила на трассу и, набирая скорость, двинулась дальше.
— Не дрейфь, — как мог успокаивал Машу Сергей и один раз даже слегка провел рукой по ее плечу, благо она сидела по правую руку от него. Совсем рядом. Он даже чувствовал аромат ее духов или мыла… — Подумаешь, остановят… Вернемся обратно.
— Вот именно, — поддакивал ему Пузырек, стараясь тоже не думать об этом. — Вернемся, это как пить дать. Ну не посадят же они нас в тюрьму. Там, говорят, на одну койку по четыре человека, а в камере вместо положенных сорока коек — аж восемьдесят…