Достигнув следующего этажа, Кэтрин через открытую дверь увидела кровати. Именно там находились горничные, и смех одной из них доносился, вероятно, из комнаты хозяина в конце коридора.
Кэтрин стала на цыпочках подкрадываться туда, откуда слышался смех, при этом с каждым мгновением ей становилось все более не по себе. Сколько раз ей случалось заставать отца со шлюхой, которую он пытался выдать за служанку; сколько раз приходилось отворачиваться, пока он возился с брюками, лепеча какое-нибудь лживое объяснение…
Подобравшись поближе, Кэтрин отчетливо услышала голос Алека.
— А что вы думаете? — произнес он. — Это слишком дурно?
Снова послышался женский смешок.
— Это не для спальни, хозяин. Послышалось какое-то сопение.
— А так хорошо?
— Замечательно.
— Думаю, это сюда не подходит.
— Будет отлично, если вы отодвинете это на задний план.
— Голая женщина никогда не должна быть на заднем плане.
Раздался серебристый смех.
— Да ну вас! И как вам только не стыдно говорить такое! До Кэтрин снова донеслось какое-то сопение и кряканье. Она быстро преодолела последние несколько ярдов по коридору. Она выскажет этому распутнику все, что думает о нем!
Алек вдруг начал чертыхаться, но это не остановило Кэтрин. Она вбежала в открытую дверь с криком:
— Что здесь происходит?
Алек вздрогнул и выпустил из рук мраморную скульптуру высотой около трех футов, которую пытался снять с массивного комода красного дерева. Падая, скульптура ударила его по голове и полетела на пол, увлекая за собой Алека.
— Алек! — испуганно вскрикнула Кэтрин и бросилась к упавшему ничком на пол графу.
К ней тут же присоединилась дородная женщина, которая была старше Алека по крайней мере вдвое.
— О Господи! Хозяин, хозяин… с вами все в порядке?
Опустившись на колени, Кэтрин приподняла Алеку голову, проклиная себя за то, что действовала как самая последняя дура.
— Господи, да я убила его!
— Он жив, — возразила пожилая женщина. Взяв графа за руку, она приложила палец к запястью. — У него хороший пульс.
— Но у него кровь! — воскликнула Кэтрин, увидев тонкую алую полоску на щеке. — Он тяжело ранен!
— Не думаю, мисс, — проговорила женщина. — Он просто потерял сознание. Через минуту придет в себя. У его сиятельства крепкая голова, все будет хорошо.
Однако в голосе пожилой женщины чувствовалась тревога, и на самом деле она не была столь оптимистична, как хотела это представить.
— Должно быть, вы его невеста? — спросила она Кэтрин. — Я миссис Браун, экономка.
— Я Кэтрин Меривейл, — выдохнула Кэтрин. «Дурочка, которая убила твоего хозяина». Слезы набежали ей на глаза. — Вот как нам пришлось познакомиться. — Откинув волосы со лба Алека, она осмотрела рану, в то время как экономка ощупала его пальцы.