Тут в комнату вошел лакей и подал Лукасу свернутый несколько раз листок бумаги, на котором было написано его имя.
– Простите, сэр, мы нашли это в холле. Кто-то оставил там записку в отсутствие слуг. Мы все занимались другими делами.
Ничего удивительного, если учесть, что Кирквуду пришлось сократить штат прислуги после смерти отца, проигравшего все состояние в карты.
Развернув записку, Лукас быстро пробежал ее глазами – и пришел в негодование.
– Поверить не могу! Миссис Харрис пишет, что у леди Амелии разболелась голова и она не может присутствовать на обеде. – Сдвинув брови, он перечитал записку. Что-то в ней вызвало у него сомнения. – Я видел леди Амелию несколько часов назад, и она чувствовала себя отменно. Как она могла прийти в столь болезненное состояние, что миссис Харрис пишет извинение за нее?
– Но вы же знаете, каковы женщины, – снова пожав плечами, заметил Кирквуд.
– Леди Амелия не склонна поддаваться мимолетным настроениям. И особенно сегодня. Он настаивала на возможности переговорить со мной наедине.
– А что, если она переменила намерение?
– Да нет, вряд ли бы она... – Лукас не договорил. Его сегодняшний поцелуй явно разозлил Амелию, но могла ли она отказаться от встречи с ним из-за одного безрассудного поцелуя?
Проклятие, он не может упустить ее, подобравшись так близко к цели! Лукас направился к двери.
– Я поеду и поговорю с ней. Кирквуд вскочил на ноги:
– Черта с два вы поедете! Лукас прошествовал в холл.
– Мы поспорили сегодня, и она не дала мне возможности извиниться. Теперь я заставлю ее выслушать меня. – Он попросил подать ему шляпу. – Передайте, пожалуйста, вашей матушке, чтобы она не откладывала обед из-за меня.
– В таком случае я с вами, – отрезал Кирквуд. Когда лакей подал ему шляпу, он сказал: – Передайте моей матери, что мы с майором Уинтером отправились за леди Амелией.
– Слушаюсь, сэр. Прикажете подать карету?
– Лучше пойдем пешком, – предложил Лукас в надежде, что это поможет прогнать внезапно возникшую тревогу.
Они быстро зашагали по направлению к особняку Тови, однако тревога не оставляла Уинтера. Не смешно ли это, в конце концов? Да нет, пожалуй, не смешно. Лукас с годами отвык пренебрегать дурными предчувствиями.
Когда они подошли к особняку, Лукас обратил внимание на то, что в окнах верхнего этажа нет света. Если у Амелии и вправду заболела голова, она могла лечь в постель, но миссис Харрис, безусловно, на ногах. Ведь сейчас нет и семи.
Дворецкий сразу откликнулся на их стук и открыл дверь.
– Майор Уинтер? Лорд Кирквуд? Что такое? Миледи стало дурно? Что-нибудь случилось?