Лицо его было белее парусов шебеки, а глаза смотрели на черную дыру с таким выражением, словно это были ворота в ад.
– Лукас? – произнесла она, понизив голос почти до шепота.
Он, кажется, не слышал ее, а пальцы его впились ей в руку, будто когти зверя.
– Лукас! – произнесла она громче. – Вы причиняете мне боль.
Он вздрогнул и отпустил ее руку.
– Мы не пойдем вниз. – Повернувшись, Уинтер зашагал по направлению к шканцам. – Но я покажу вам остальную часть корабля здесь, наверху, если хотите.
Амелия последовала за ним.
– Почему вы не хотите спускаться в трюм?
– Я просто не хочу, чтобы вы туда спускались, – отрезал он, входя в дверь, ведущую под шканцы.
Амелия поспешила за ним, и оба очутились в скромном полукруглом помещении, которое, наверное, было каютой капитана.
– Это чепуха, – сказала Амелия и, когда Уинтер повернулся к ней лицом, добавила: – Я заметила выражение вашего лица. Вид у вас был такой, будто вы сочли трюм обиталищем дьявола.
Уинтер стиснул челюсти и несколько секунд молчал. Потом ответил:
– У вас слишком богатое воображение.
– Я более чем уверена, что это не так. Мне просто стало ясно, что вы...
Лукас не дал ей договорить, шагнул к ней и крепко поцеловал в губы. Когда он отпустил ее, она оцепенела в полном изумлении.
– Зачем вы это сделали?
– Чтобы заставить вас замолчать, – сказал он, потом, обхватив голову Амелии своими сильными, твердыми ладонями, сдвинул на затылок ее шляпку и пророкотал: – А вот этот – для меня!
Поцелуй был не столько крепким, сколько проникновенным. И жгучим. И требовательным. Он завладел губами Амелии, словно предъявлял на нее свои права. Завладел, как корсар, так же уверенно и чувственно, как делал это прошлым вечером.
Она ответила на поцелуй и ощутила вкус кофе и запах моря – неотразимо экзотическое сочетание.
Но поцелуй Лукаса становился все более страстным, Амелия прервала его и отвернулась, чтобы восстановить дыхание... и способность хоть немного соображать. Именно в эту минуту она и увидела миссис Харрис, выходящую на берег через раскрытые ворота орудийного порта.
Миссис Харрис не могла бы разглядеть их в полутемной каюте, но Амелия осознала это лишь после того, как, хрипло вскрикнув, вырвалась из объятий Уинтера.
Изо всех сил стараясь восстановить контроль над своими разгулявшимися чувствами, она отстранилась от него.
– Я не давала вам позволения целовать меня! Уинтер уже не раздумывал. Его намерения были совершенно ясными.
– Вы дали мне позволение вчера вечером.
– Это совсем другое.
В глазах у него вспыхнул гнев, черты лица исказились.
– Потому что мы были наедине и вы не могли кликнуть какого-нибудь англичанина, чтобы он защитил вас от американского дикаря, если тот станет чересчур дерзким?