Амелия прижалась спиной к стенке каюты. Убежать она не успела – Уинтер обхватил ее обеими руками.
– Вы заявили, что хотите приключений. Я счастлив служить вам в этом. – Лицо его с горящими глазами было совсем близко. – Но то были всего лишь пустые разговоры, не так ли? Вам нужны такие приключения, которыми вы могли бы управлять. Но вы не можете, вы не в силах управлять мной.
– Вы в этом уверены? – спросила Амелия, глядя ему в глаза, но тут же спохватилась: не стоило говорить такое разъяренному мужчине, который вообразил, будто она и ее соотечественники намерены подчинить его своей воле. Но с другой стороны, находясь во власти своего темперамента или своих страстей, он может высказать больше, чем хотел бы. Поэтому она кивнула и добавила, стараясь выглядеть совершенно беззаботной: – Думается, до сих пор я справлялась с вами.
Затаив дыхание, она ждала его ответа: как знать, чем могут для нее обернуться ее насмешки над «дикарем»!
Однако Уинтер не разразился гневом, а вроде бы задумался.
– Ну что ж, выходит, я виноват.
– В этом нет никакого сомнения.
К удивлению Амелии, он улыбнулся, наклонил голову и прижал губы к ее уху.
– Моя сабля. Признайтесь, вы все это проделали нарочно?
– О чем вы говорите?
– Сегодня утром в вашей комнате для завтраков вы начали гладить мамелюкскую саблю, которую я вам показывал по вашей просьбе. Вы ведь понимали, как действуют на меня все эти лукавые ваши речи о том, насколько тверд мой клинок.
Амелии чуть не стало дурно.
– Не могу представить, что вы имеете в виду.
– Вы намеренно гладили мою саблю и говорили о том, что могли бы ее начистить, и о том, что ее надо вложить в ножны, выделали это с единственной целью возбудить меня и оставить в таком состоянии без всякой надежды на облегчение.
– Не будьте смеш...
Лукас не дал ей договорить.
– И я отреагировал как любой мужчина. То есть в точности так, как вы и ожидали, верно?
Он шумно дохнул ей в ухо, но Амелия не видела его лица и потому не могла понять, была в этом злость... или что-то другое. Но что бы оно ни было, сама его близость, такая угрожающая, напугала Амелию.
И одновременно придала ей храбрости. Повернув голову, она посмотрела Уинтеру в глаза:
– Если вы пришли в возбуждение, то лишь потому, что у вас развращенный ум.
Глаза у Лукаса засверкали.
– Вы это начали, стало быть, именно у вас развращенный ум. – Он поднял руку и погладил Амелию по голове. – Этакая маленькая распутница. Но я готов поклясться, что ни один мужчина еще не был с вами в постели.
– Разумеется, нет!
Амелия попробовала высвободиться, но Лукас крепко прижимал ее к стене.