– Нет, как раз наоборот. Мне кажется, вам не привыкать к захвату женщин.
Более прозрачный намек на Долли она не рискнула сделать.
– Я заплыл в неизведанные воды, – проговорил Уинтер с неприятной усмешкой, и голос его погрубел. – Заплыл в них с той самой минуты, как познакомился с вами, дорогая.
Да, этот мужчина за словом в карман не полезет, он весьма находчив. У Амелии по спине пробежал холодок предвкушения, когда Лукас небрежно отбросил в сторону свои перчатки.
– Но я в точности знаю, как повел бы себя далее пират, – продолжал Лукас, принимаясь развязывать ленты ее корсажа. – Он захотел бы осмотреть свою добычу.
– Свою д-добычу? – переспросила Амелия с нервным смешком.
– Ваши уроки вы мне давали всерьез, – заметил он. – Примите же всерьез и ваше приключение.
Знал бы он, насколько «всерьез» действовало на нее это приключение!
– Продолжайте, – предложила она. – Пират осматривает «свою добычу», и эта добыча я.
– Совершенно верно. Но пират хотел бы осмотреть добычу получше.
Когда он бесцеремонно запустил руку ей за корсаж, развязал шнурки корсета и завязки нижней сорочки, Амелия нервно сглотнула. Лукас тем временем столь же бестрепетно спустил у нее с плеч платье, стянул вниз корсет и сорочку и, обнажив таким образом ее грудь, уставился на нее горящими глазами.
Боже милостивый! Впервые в жизни она стоит с обнаженной грудью перед мужчиной – и не может понять, не знает, возмущаться ей или радоваться. Лукас обнял ее, и груди Амелии открылись совсем, они приподнимались и опускались в такт ее учащенному дыханию, и казалось, что это доставляет ему наслаждение, мучительное наслаждение...
– Вы стали бы лучшим призом для любого берберского пирата, – хрипло проговорил он.
Его искреннее восхищение доставляло Амелии наслаждение, а необузданно-чувственное выражение лица мужчины ясно говорило о том, что сейчас он жаждет от нее лишь одного. И вовсе не денег, и даже не сведений о Долли.
Такими глазами мужчины смотрели на Венецию, но никогда на Амелию. Как объект мужского желания она всегда оставалась на втором плане.
Лукас дал ей почувствовать себя желанной женщиной.
Остатки ее сопротивления исчезли, она погрузилась в мир его фантазии... и своей тоже. Она даже приподнялась и слегка откинулась назад, чтобы он лучше видел ее грудь, и была вознаграждена его страстным и алчущим взглядом.
– Но пират не ограничился бы только созерцанием, – прохрипел Лукас.
– Да? – выдохнула она и покраснела, почувствовав в его словах нескрываемое желание.
Он смотрел Амелии прямо в глаза, пугая ее напряженностью горящего взора.