Отсутствие молодого поколения, которое могло бы продолжить традиции семейства Кумбе, часто наводило Кристофера на грустные размышления, и порой он даже радовался, что его отец Джозеф не дожил до этих времен и не видел, в какой упадок пришли их дела. Оба его сына уже сами зарабатывали себе на жизнь и вполне могли о себе позаботиться. И, тем не менее, перспектива была не из веселых, ведь, если на верфи не будет стабильной работы, ее ждет полный крах.
Осенью тысяча девятьсот одиннадцатого года, в преддверии долгой зимы и при почти полном отсутствии работы, кузены Кумбе собрались на верфи, чтобы обсудить положение дел. У Кристофера сердце кровью обливалось при виде этих мужчин, чьи лица, некогда такие волевые и решительные, теперь были полны сомнения и изборождены морщинами. Он готов был в порыве возвышенного безумия пожертвовать собственным домом, чтобы иметь сейчас достаточно средств и заказать целую флотилию шхун. Они обсуждали планы на грядущую зиму, цепляясь даже за самые призрачные надежды, но так и не придумали ничего, что могло бы обеспечить их надежной работой. Уже в самом конце совещания, в ходе которого они так и не пришли ни к какому решению, Кристофер вспомнил о дяде Филиппе. В конце концов, он же их родич, их плоть и кровь, благодаря своим способностям он занял в Плине высокое положение, дела его процветают, и в свои семьдесят два года, не имея собственной семьи, он, конечно же, может протянуть руку помощи близким родственникам.
– Да скорее из камня можно выжать кровь, чем из него хоть немного денег, – мрачно сказал Джеймс Кумбе. – Старый скряга, насколько я знаю, он никому из родственников ни разу и пенса не дал, а уж о благотворительности и говорить нечего. Какой толк идти к нему с протянутой рукой, зная, что он все равно откажет. Нас было пятнадцать у отца, порой ему приходилось нелегко, ну и что, разве дядя Филипп предложил хоть одного из нас пристроить к какому-нибудь делу? Все мои братья разбрелись кто куда: трое в море, двое умерли, один в Плимуте, один в Карне, и все едва сводят концы с концами.
– После смерти отца и матери он мог бы хоть что-нибудь предложить бедной тетушке Мэри, но куда там, даже на ее похороны не пришел, не позаботился, чтобы хоть похоронили-то как положено, – сказал Том.
– Знаешь, Крис, люди всегда говорили, что он и твоего отца до сумасшедшего дома довел, – заметил Джеймс. – Дядя Джо быстро бы оправился, если бы дядя Филипп чего-то там не сказал ему. Как я понимаю, так ведь никто толком и не знает, что там случилось в тот сочельник, да теперь уже и не узнает. И потом держать его в Садмине целых пять лет – ведь это позор, да только кто ему об этом скажет, он для нас слишком хитер, всех вокруг пальца обведет.