– Наша семья никогда не нажила бы состояние, если бы мы швырялись монетами, пусть даже достоинством всего в несколько пенсов, – провозгласила графиня.
Аннабел потягивала свое консоме.
– Очень вкусно, – сказала она Эвану. – Трудно было найти повара на самом севере Шотландии?
– Нам посчастливилось заполучить французского шеф-повара, – ответил Эван. – Мак нашел его и заманил сюда, посулив ему довольно большое жалованье…
– Стыд и срам! – встряла его бабушка.
– Месье Фламбо скорее всего покинул бы нас в первую же свою зиму здесь, не влюбись он в сестру Мака.
– Стыд и срам! – донеслось со стороны леди Ардмор.
– Теперь у них двое детишек, и они совершенно не собираются уезжать из Шотландии, хотя мне все же приходится повышать ему жалованье всякий раз, когда снегу выпадает больше пяти футов.
Бабушка Эвана открыла было рот, но Аннабел опередила ее.
– Стыд и срам? – спросила она, вздернув бровь.
– Французская душонка! – выпалила графиня. – Конечно, нам еще предстоит узнать ваше мнение о зимах в горах, мисс Эссекс.
Аннабел не была уверена, в чем проявилась французская душонка повара: в том, что он влюбился, или же в неприязни к глубоким сугробам.
Грегори тихо сидел возле дяди Тоубина и до сих пор не промолвил ни слова.
– У тебя есть гувернер, Грегори? – спросила у него Аннабел.
Мальчик поднял глаза от супа с таким видом, словно он был довольно удивлен тем, что к нему обратились.
– В настоящее время нет, мисс Эссекс. В феврале этого года мой гувернер решил вернуться в Кембридж, и с тех пор отец Армальяк обучает меня французскому и латыни.
– Тебе нравится изучать языки? – осведомилась Аннабел. Грегори казался совершенно не похожим на прочих детей, которых она знала. Он удивительно владел собой, а манеры имел столь изящные, что они были положительно старомодными.
– Безусловно. Но мне все же недостает уроков математики, – сказал он, откинув со лба черные волосы. – И археологии.
– Я подумал, что перерыв в занятиях пойдет Грегори на пользу, – сказал Эван. – Я попросил его составить мне компанию в полях на это лето.
Леди Ардмор презрительно фыркнула.
– Поля! В высшей степени неподобающе! Аннабел выгнула бровь.
– Поля?
– Мы выращиваем в моих угодьях всевозможные сельскохозяйственные культуры, – объяснил Эван. – Обычно я провожу большую часть лета, переезжая с одного поля на другое. – Выражение довольно осунувшегося, белого лица Грегори навело Аннабел на мысль, что план Эвана насчет солнца и свежего воздуха был удачным.
– Физический труд, – проворчала бабуля. – Это не приличествует графу. Твой отец никогда не стал бы пачкать руки подобным образом.