Джина заметила, как вытянулось лицо у Реджинальда Джерарда, который явно не горел желанием проводить дни с замужними дамами. Видимо, актер надеялся склонить к бегству одну из наследниц.
— Я полностью с вами согласен, миледи, — поддержал хозяйку Себастьян. — Драматическая проза слишком возбуждающе действует на юных девушек.
— О какой пьесе идет речь? — спросил Кэм.
— «Много шума из ничего». Всего несколько сцен, — ответил молодой актер. Несмотря на разочарование, он уже овладел собой и поклонился — Могу я представиться? Реджинальд Джерард.
— По-моему, я видел вас в «Ковент-Гардене», — с поклоном ответил Себастьян. — Я маркиз Боннингтон, это герцогиня Гертон и леди Роулингс. А также герцог Гертон, — добавил он.
Реджинальд улыбнулся:
— Думаю, у нас получится очаровательное представление. Возможно, герцогиня будет играть Геро и…
— Нет, — прервал его Кэм. — Мы с герцогиней лучше сыграем Беатриче и Бенедикта. А поскольку мы все-таки женаты, мне будет горестно видеть другого мужчину под окном ее спальни.
— О, конечно, — ответил Реджинальд.
— Что это за окно спальни? — насторожился Себастьян.
— В пьесе Клавдио… им, очевидно, будете вы, милорд… решил, что его невеста Геро неверна ему, раз он видит под ее окном другого мужчину.
— Мне это кажется в высшей степени неприличным, — сердито произнес маркиз. — Подходит ли такая пьеса для столь разнородного общества?
— В прошлом сезоне она имела огромный успех, — вежливо сказал Реджинальд. — Кроме того, мы поставим лишь несколько сцен. Если в них что-то смутит вас и леди Роулингс, мы всегда можем обойти это место. Предлагаю встретиться перед ужином в библиотеке и обсудить сцены.
Джина вдруг почувствовала теплую руку на своей талии.
— Полагаешь, мы сумеем уцелеть, проведя вчетвером час или более того?
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, ты заметила, как твой жених беседует с прекрасной леди Роулингс?
И действительно, Себастьян что-то увлеченно говорил Эсме, пока та рассеянно кусала яблоко.
— По-моему, ты страдаешь тем же недугом, — заметила Джина.
Он засмеялся.
— А почему нет? Она красива, соблазнительна и вполне дружелюбна.
— Ты называешь это дружелюбием?
— Готов поспорить, что Боннингтон читает ей нотации за ее «дружелюбие».
Будто в подтверждение этих слов Эсма принялась грызть яблоко, ее щеки пылали.
— Из нее вышла бы превосходная Диана, — сказал он.
— Диана, богиня-девственница? — с ноткой скептицизма поинтересовалась Джина.
— Странно, правда? Но ведь она, невзирая на все свое дружелюбие, и в самом деле недотрога. Возможно, я это и ухвачу, если она согласится мне позировать.