— Я согласен. Очень приятно.
Он быстро отошел, но, когда встретил ее взгляд, у него пропало желание шутить. Джина смеялась.
— Ты не можешь представить, какое это удовольствие сознавать, что я, обыкновенная старая Эмброджина, почти довела мужчину до отчаяния.
— Я бы не стал называть это отчаянием.
— Так говорит Эсма.
— Ну, может, она и не слишком далека от истины, — неохотно признал Кэм.
Один вид полунагой Джины, сидящей на кровати, мог бы довести его до отчаяния. Вскочив, она грациозно накинула пеньюар и подошла к мужу, словно победоносная роковая женщина.
— По-моему, здесь нечему радоваться, — буркнул он.
— Я не предполагала, что способна довести мужчину…
— До отчаяния, — закончил Кэм.
Ее губы чуть заметно улыбались, но глаза были серьезными.
— Иногда я чувствую себя так, словно уже постарела, не побыв молодой.
— Старая? Тебе сколько? Двадцать два? — Двадцать три. Достаточно старая, чтобы в первый раз выходить замуж, Кэм.
— Большинство гречанок выходят замуж после двадцати.
— Не знаю, как в Греции, а у нас я слышала, как женщин моего возраста или чуть старше называют высохшими старыми девами. Я думала, может… — Она умолкла.
— Ты хочешь сказать, что чувствуешь себя высохшей? — с недоверием спросил Кэм.
— Нет… просто… — Она долго затягивала пеньюар и наконец подняла голову. — Я замужем и поэтому слышу много разговоров о постельных делах.
— Могу себе представить. Женщины болтают о том, какое удовольствие они получают в постели.
Джина выглядела искренне удивленной.
— Наоборот, они чаще говорят о том, как удовольствие получают мужчины. Но я не… Совершенно ясно, что мужчинам нравятся очень молодые женщины. Ты сам это видишь. Супруги редко спят вместе, и у мужей есть любовницы. Притом не моего возраста, а значительно моложе.
— Эти мужчины не женаты на тебе. — Его руки скользнули по шелку ее волос к округлым плечам, коснулись груди, погладили восхитительный изгиб ягодиц. — Если бы мужчина был женат на тебе, он бы никогда не захотел никого другого. Ни моложе, ни старше.
— Ты не считаешь меня очень старой? — В ее глазах была неподдельная тревога.
— Очень старой для полового сношения? Ты в своем уме, Джина? Твой муж наверняка потащит тебя в постель, даже когда тебе будет восемьдесят пять и ты будешь еле двигаться.
Кэм рискнул взглянуть на ее тело и обнаружил, что пеньюар, несмотря на ее усилия затянуть его, опять распахнулся. Его грубый палец скользнул по розовому соску, и она издала звук, похожий на стон. Он повторил. И она снова вскрикнула:
— Джина, если я прикоснусь вот здесь? Тебе нравится? — Она молчала. — Тебе нравится?