– О нет, что вы, миледи! – запротестовал кто-то. – Неужели вы не знаете, каким образом милорд сумел заполучить большую часть своего состояния?
– Полагаю, оно досталось ему от отца и деда.
– Да, и это тоже, – ответил с усмешкой сэр Годфри и пригладил бороду. – Но, кроме того, хозяин участвовал во многих турнирах, переезжая с одного на другой. Ах, какие призы ему доставались, какие баснословные выкупы! Никто не мог с ним сравниться, разве что сам Уильям Маршалл в его молодые годы!
– Да он мог напасть на дюжину вооруженных людей сразу и уложить их в один прием! – подхватил кто-то другой.
Тонкие черные брови Джиллиан поползли вверх.
– В самом деле? Это отчасти объясняет его высокомерие.
Появился Гарет и не спеша направился к ней.
– Нет, не высокомерие, леди! – крикнул он. – Я предпочитаю называть это уверенностью в себе.
Их взгляды скрестились в безмолвном поединке. Нежные губы Джиллиан сжались в жесткую линию. Она ничего не могла ему возразить, поскольку, без сомнения, и этого качества ему тоже было не занимать!
Остановившись прямо перед ней, Гарет поднял руку и произнес, обращаясь к своим людям:
– Говоря по справедливости, я боюсь, что многие из этих деяний все еще ускользают из моей памяти. Так что прошу вас, друзья, никаких больше рассказов о моих славных подвигах, не то моя жена решит, что она вышла замуж не за человека, а за божество. – Он предложил ей руку. – Пойдем, любовь моя?
Гарет даже не подумал замедлить шаг, когда увлек ее за собой со двора в главный зал. Джиллиан вынуждена была бежать за ним трусцой, чтобы не отставать, ибо там, где ему хватало одного шага, ей приходилось делать два. Они не остановились в зале, но продолжили путь вверх по лестнице в спальню. Он чуть ли не втолкнул ее в комнату, после чего прикрыл дверь. Джиллиан между тем сняла с себя плащ и положила его на кресло, чувствуя на себе его пронизывающий взгляд, подобный острию кинжала. Она намеренно сделала вид, будто смахивает что-то с корсажа платья, и затем, шурша юбками, развернулась в его сторону, словно только сейчас заметила за своей спиной его присутствие. Гарет стоял, скрестив руки на груди. Она с самым невинным видом подняла голову.
– Что-нибудь не так, милорд? Ответа не последовало.
– Ну, милорд? Неужели вам нечего мне сказать?
Он по-прежнему хранил молчание, не спуская с нее, однако, сурового взгляда.
– Можете говорить, если вам так угодно, сэр. – За внешней беспечностью ее тона скрывалась едва уловимая насмешка. – Я жадно прислушиваюсь к каждому вашему слову.
Его неодобрение казалось совершенно очевидным.