И он впился губами в ее рот. Несмотря на то что в глубине души она приходила в ужас от подобного предположения, от этого поцелуя у нее подкашивались колени… Затем он оторвался от нее, чуть дыша.
– Раздень меня.
– Нет! – У нее просто не хватит на это смелости… или?
Его взгляд блуждал по ее лицу, зорко подмечая каждую черту.
– Однажды ты уже сняла с меня всю одежду. Почему же ты не хочешь сделать то же самое сейчас?
Она тщетно пыталась его оттолкнуть.
– Это совсем другое дело. Тогда ты был совершенно беспомощен.
В его изумрудных глазах блеснул огонек.
– Ты можешь связать меня, – предложил Гарет лукавым тоном. – Тогда я снова стану беспомощным, как дитя.
Джиллиан невольно сглотнула. Его запах окружал ее со всех сторон – запах кожи, шерсти и слабый мужской аромат мускуса, присущий лишь ему одному. Почти болезненный жар, возникнув в самой глубине ее существа, распространился по всему ее телу до самых кончиков пальцев. Ему достаточно было лишь взглянуть на нее, чтобы снова заставить ее с особой остротой ощутить его присутствие. Но снять с него одежду… провести ладонями по очертаниям его гладких, словно вытесанных из камня мускулов, закаленных после долгих часов упражнений с оружием и на ристалище… О да, искушение было велико, даже слишком велико! Однако она опасалась, что у нее не хватит смелости для подобного шага.
В его глазах появилось странное выражение, от которого ее охватил трепет. Всякий раз, когда он заявлял свои права на нее, она могла бы поклясться, что им двигал не долг, а совсем иное чувство… нечто сродни голоду. Было ли это похотью? Ее сердце яростно противилось подобной мысли. Однако временами Джиллиан казалось, что он просто не мог ею пресытиться.
У нее не было никакой возможности отговорить его от задуманного. Она уже успела в этом убедиться. Никогда прежде Джиллиан не мечтала испытать подобное блаженство в руках мужчины… в его руках. Для нее это и впрямь стало чем-то вроде соблазна – полного угрозы и неотразимой притягательной силы.
Она сжала кулаки, словно не знала, на что решиться… словно душа ее разрывалась на части, как оно, впрочем, и было в действительности. Ей так хотелось избавиться от волнения, которое закипало в ее груди всякий раз, стоило ей увидеть Гарета. Джиллиан пришлось напомнить себе о том, что он женился на ней лишь затем, чтобы спасти ее от когтей разгневанного короля… возможно даже из чувства вины или признательности за то, что она спасла его жизнь. В любом случае он сделал это не потому, что питал к ней нежную привязанность. И Бог свидетель, она сама опасалась своего влечения к нему… опасалась того, что эта неизъяснимая тоска уступит место другому чувству, куда более глубокому и сильному. Она не могла так рисковать, зная, что он никогда не ответит ей тем же! Любить, так и не познав ответной любви, как она сможет вытерпеть подобную муку?! Для нее это наверняка станет полным крушением всех тех надежд и грез, которые она так долго и бережно лелеяла. О да, ей следовало как можно тщательнее оберегать свое сердце!