– Ох, я это знала. Я почувствовала это еще с самого первого дня, когда ты спал. Ты просто мужлан, грубый самоуверенный мужлан!
– Самоуверенный – возможно. Но мужлан? – Он покачал головой. – Вот уж ни за что на свете!
Жалкий хвастун! Губы ее слегка приоткрылись, она готовилась обрушить на него всю силу своей ярости.
– Милорд! Мне надо с вами поговорить! – В дверь стучали.
Улыбка сразу исчезла с губ Гарета.
– Только не сейчас! – крикнул он через плечо, не сводя глаз с лица Джиллиан. Непрошеное желание огненной струей пронизало все его существо. Господи Иисусе, она и в гневе была прекрасна! Щеки ее пылали, глаза блестели, как два драгоценных сапфира, губы – о, эти дивные губы! – приобрели нежнейший розовый оттенок летних роз. Он хотел стиснуть ее в объятиях и прижать ее бедра к своим, чтобы она ощутила пульсацию его плоти. Он хотел накрыть ее губы своими, унять ее яростное сопротивление поцелуями, дабы переполнявший ее сейчас огонь гнева сменился огнем совсем другого рода… Он опустил голову, но тут в дверь снова постучали:
– Милорд, дело не терпит отлагательства. Пробормотав проклятие, Гарет выпустил ее, шагнул к двери и распахнул ее.
– Только не сейчас, Маркус!
Маркус покраснел, однако не подумал отступать.
– Милорд, стражники у ворот получили срочное донесение. Король извещает о том, что прибудет сюда через час.
Гарет колебался лишь одно мгновение.
– Подождите меня в зале, – отрывисто приказал он, после чего снова обернулся к Джиллиан. Никогда в жизни ему не забыть того ужаса, который он прочел в ее глазах.
– О Боже, – прошептала она.
До чего же странно, размышлял впоследствии Гарет, что вся ее детская ранимость и беззащитность выразились всего в двух простых словах. Вид у нее был как у зверька, загнанного в угол, она прерывисто дышала. На его глазах она покачнулась и непременно упала бы, если бы он вовремя не поддержал ее. Казалось, все оборвалось у нее внутри; ум Гарета лихорадочно заработал. Господи, ведь это он сам был во всем виноват! Он думал спасти ее, привезя в Соммерфилд, а вместо этого она угодила прямо в пасть льва.
Неожиданно Джиллиан выпрямилась, словно кто-то толкнул ее в спину. Взгляд ее метнулся к двери.
– Я должна уехать, пока сюда не явился король!
Гарет почувствовал, что она на грани срыва. Он притянул ее к себе поближе, сжимая пальцами ее хрупкие запястья.
– Нет, – произнес он, – в этом нет нужды.
– Нет, есть!
– Я могу помочь тебе, Джиллиан.
– Помочь мне? О нет, едва ли! Я приехала с тобой сюда, в Соммерфилд, потому что верила, будто ты действительно хочешь мне помочь. Но вместо этого ты хочешь передать меня прямо в руки королю, чтобы спасти своего сына.