— Да, там будет вскрытие.
— О господи! Вскрытие?
— Мы подозреваем убийство.
— Но кто? Кому могло… — Голос его сорвался. Наконец он понял. — Вы думаете, это я? — ошеломленно спросил он. — Я бы никогда… — Он встретился глазами с Ридом, и его церемонность отчасти испарилась. — У нас, конечно, по-всякому складывалось, а сейчас мы вообще разводились, но, клянусь, я здесь ни при чем. Если хотите, чтобы я опознал тело, то поехали. Немедленно.
Трина накинулась на Никки, как только та опустила на стол сумочку и включила компьютер:
— Ну все, ты попала.
Девушка перегнулась через перегородку. В колонках раздавалась инструментальная обработка рождественских гимнов, заглушая стук клавиатур и тихие голоса.
— Я уже поняла. Что, Мецгер пошел к Свинну и стал вонять насчет меня?
— А, ну и это тоже.
— В смысле — тоже?
— Я вообще-то про нашу вечеринку. Ты меня проди-намила, и пришлось одной работать психоаналитиком для Даны и Эйми. — Трина выразительно закатила глаза. — Всю ночь из штанов выпрыгивала — то поздравляла Дану, говорила, как здорово быть замужем, какой классный парень Тодд, как ей с ним повезло, а потом поворачивалась на сто восемьдесят градусов и говорила уже Эйми, как повезло ей, что она наконец избавилась от своего мерзкого лживого ублюдка мужа.
— Прикольно.
— Мне нужна была помощь.
— Извини, ноя…
— Знаю, знаю, гналась за материалом, который вознесет твою карьеру к облакам. Кстати, звонила доктор Фрэнсис. Хочет договориться о времени интервью, потому что на той неделе заседает школьный совет и в следующий раз они соберутся только после Рождества. Она хотела убедиться, что ты поняла ее позицию по предстоящему договору. Никки простонала:
— А ты-то откуда знаешь?
— Селести опять переслала мне твою голосовую почту.
Никки выдавила улыбку.
— Прекрасно, — произнесла она, источая сарказм. — Еще что?
Ухмылка Трины приобрела размеры улыбки Чеширского кота.
— Да так, сообщение от Шона…
— Шона? — У Никки сжалось сердце, и она невольно ощутила старую знакомую боль. — Что он сказал?
— Что будет в городе и хотел бы… как это он сказал… «Законтачиться», вот.
— Хрен ему. — Никки не собиралась второй раз наступать на те же грабли.
— Но почему, Никки? Когда это было? Десять, двенадцать лет назад?
— Ну почти, но, как я уже говорила, враль и обманщик — всегда враль и обманщик.
— Может, он повзрослел? Ну конечно.
— Еще что-нибудь? — спросила Никки, отогнав мысли о Шоне Хоке, о его пофигизме, улыбочке мерзавца и точеном теле. Все кончено. Точка. Она не верит в возрождение отношений и не станет тратить на него время. И не хочет быть с ним «друзьями», даже если это возможно. Тем более что это невозможно. — Еще были какие-то сообщения?