Точно?
Может, она оставила открытым окошко в ванной, чтобы вышел пар… а может, кот прошмыгнул за ней еще утром. Так или иначе, сейчас он мяукал и расхаживал перед дверью.
— Да-да, сейчас, — сказала она, роясь в сумочке в поисках ключей. — Тут холодно. — Нашарив ключ, она вставила его в замок, но тут поняла, что дверь вообще-то не заперта. Неудивительно, что кот сбежал. Но ведь… она же не широко открыта, просто не заперта. Как если бы кто-то собирался ее закрыть, но слишком торопился.
Ну да, например, ты. Сегодня утром.
Никки вспомнила, как выбегала из квартиры, на ходу надевая туфли и шарф, с единственной мыслью — выследить Рида и поговорить с ним. Но дверь за нею захлопнулась! Она точно слышала щелчок замка. Он должен был закрыться.
И ворота должны были быть заперты на щеколду.
Дыхание перехватило. Страх пронзил ее при мысли, что кто-то был в ее доме — и, возможно, еще находится там. Сердце выпрыгивало из груди. Она осторожно прокралась внутрь и стала шарить по стене, пока наконец не нашла выключатель. Гостиная озарилась светом. Дженнингс шмыгнул в дверь, прежде чем Никки успела его поймать.
Никто не скрывался в углу и не прятался за шторами.
В квартире вроде бы ничего не изменилось.
Все еще нервничая, Никки медленно прошла в следующую комнату. Все, вплоть до кошачьей еды, было так, как она оставила. Холодный кофе в турке, тапочки у письменного стола, куда она их отбросила, на полочке — косметика.
— Ложная тревога, — сказала Никки коту и облегченно вздохнула, закрыв дверь и дважды проверив окна. — Почему же не захлопнулась входная дверь? — подумал она вслух, сбросив одежду и включив радио.
Передавали ток-шоу «Полуночные признания». Ведущей его была доктор Сэм — новоорлеанский радио-психолог, которая давала советы любому придурку с телефоном. Никки вспомнила, как подскочил рейтинг шоу несколько лет назад, когда серийный убийца, наводивший ужас на жителей Нового Орлеана, позвонил доктору Сэм в прямой эфир. Сегодня она разговаривала с женщиной, которая собиралась начать физические отношения с мужчиной, с которым уже занималась по Интернету киберсексом, что бы это, черт возьми, ни значило.
— Как раз то, что нам нужно, — пробормотала Никки, заползая в обнимку с котом в постель. — Чужие переживания.
Дженнингс так громко замурлыкал, что ей с трудом было слышно следующую радиослушательницу — женщина жаловалась, что нынешний муж-де не ладит с ее пятнадцатилетней дочерью.
— Надо же. Я и с родным-то отцом еле ладила. — Никки подсунула под голову подушку и вспомнила собственную бурную юность и свою невероятно бездарную семью. Вдруг она ощутила укол совести, вспомнив, что уже почти неделю не звонила матери. — Завтра, — пообещала она и мысленно сделала зарубку. Она выключила свет и поплотнее завернулась в одеяло. В комнате было холодно, в окна просачивалась зимняя ночь, на стенах плясали тени. Никки закрыла глаза и повернулась на другой бок, сунув руку под подушку, и пальцы нащупали что-то чужеродное и жесткое — бумагу, а точнее, конверт.