Компьютер, заложенный внутрь любого хорошего копа, не выдал тревожного сигнала, и Бентс влился в уличное движение, но неудовлетворенность не покидала его. От этих растрепанных косм веяло каким-то дурным маскарадом, однако никакого предлога для возвращения назад и проверки своих подозрений Бентсу не приходило в голову. Да и вся обстановка вокруг университета после беседы с досточтимым ученым вполне могла показаться насквозь пропитанной фальшью, словно на костюмированной вечеринке.
Все-таки Бентс, включив полицейскую сирену, посмотрел в зеркальце заднего вида, интересуясь, как прореагирует на ее звук странный мусорщик, но тот уже скрылся за деревьями.
Несколько минут Бентс маневрировал с включенной сиреной, пробиваясь сквозь плотную уличную пробку, но хоть с сиреной, хоть без нее, движущийся по своим законам автомобильный поток диктовал ему свои условия. Поэтому Бентс отдался на его волю и принялся собирать в уме фрагменты головоломки, которую задала ему Саманта Лидс. Кусочки пока никак не складывались в целую картинку.
Кем мог быть этот чертов «Джон»?
Что его связывало с покойной Анни Сигер, умершей девять лет назад?
Почему какая-то женщина представилась ею, позвонив на радиостанцию?
Есть ли связь между скандальными событиями в эфире и убийствами во Французском квартале? Или это просто совпадение?
Бентс уже переговорил с федералами, даже звонил в штаб-квартиру ФБР в Куантико Норму Стоуэллу, с которым когда-то сотрудничал. Стоуэлл обладал непревзойденным чутьем и умением складывать любые головоломки, на какие бы мелкие фрагменты их ни расчленили. Он доказал это на деле, расследуя некоторые запутанные дела в Лос-Анджелесе. Бентс доверял ему и желал услышать его мнение. Стоуэлл не забыл о нем, что уже было хорошим знаком, и обещал подумать. Теперь оставалось только ждать от него факса или телефонного звонка.
Бентс, чтобы не так нервничать в пробке, курил одну сигарету за другой, медленно продвигаясь в общем потоке, пока не вырвался из него на площади Лафайет. Долгожданный, как наркотик, никотин оживил его мозг, вернул способность к концентрации мышления.
Но почему-то мышление, будто неверно направленный луч лазера, выбирало себе цель чуть поодаль от намеченной. Бентс подумал о Саманте. Для любого мужчины она вожделенный приз, тут никакого сомнения быть не может. Почему же она попала на крючок такого типа, как Лидс? В нем нет ничего даже от Змея, когда-то в раю обольстившего Еву. Всего лишь выросший до определенной длины слизняк. Мысли о том, что в нем самом заговорила ревность, Бентс, естественно, не допускал.