Поблескивающее в свете луны, как стальной панцирь поверженного великана, озеро Кембрей проглянуло сквозь переплетение темных ветвей. Дом близок, но крепость ли он сейчас – ее дом?
Она подъехала к гаражу, нажала кнопку, и железная дверь поползла вверх. Она следила за ее подъемом с вожделением изможденного путника, мечтающего о безопасном убежище и отдыхе.
Лучи фар пронизали ее машину сзади, затем погасли. Хлопнула дверца, и Тай решительным шагом преодолел разделяющее их расстояние, наклонился к окошку и тихо произнес:
– Только никаких возражений. Я войду первым и проверю, все ли в порядке.
– Но дом был заперт, – слабо возразила Саманта.
– Твоя машина тоже, однако...
Она пошла за ним, послушная, как овечка, сама внутренне усмехаясь такому сравнению и лишь подсказывая, где нащупать в темноте выключатель и как отключить охранную сигнализацию. Ей показалось, что он действует достаточно уверенно и без ее подсказок. Случился лишь один казус, который вызвал у нее короткий приступ истерического смеха. Невидимый во мраке, абсолютно черный Харон уставился на Тая фосфоресцирующими зелеными глазами, и этот столь уверенный в себе мужчина, дрогнув, отступил на шаг.
– Не бойся, все в порядке, – сказала Саманта, обращаясь одновременно и к коту, и к своему ночному гостю.
Осмотр продолжился и на втором этаже, в ванной, и за распахнутыми дверцами гардеробов. Саманта поняла, что у Тая есть определенный навык в этом деле, вероятно, профессиональный. Обследованию подверглись все запоры на окнах.
«Не был ли ты полицейской ищейкой до того, как вздумал стать литератором?» – вертелся на языке вопрос.
То, что Тай чуть ли не обнюхал все платья в шкафах, вызвало у нее раздражение. Но в то же время он был так деловит, энергичен, занимаясь этим на исходе ночи, без всяких признаков усталости, что она невольно им восхищалась.
– Что ж, вроде пока все чисто, – сделал он вывод, впрочем, не собираясь покидать место осмотра.
– Очень хорошо. Ну и что... – Она ожидала, что он пожелает ей спокойной ночи и удалится к себе.
– Теперь расскажи мне подробнее об Анни Сигер, – неожиданно сказал Тай. – Почему кто-то обвиняет тебя в ее смерти?
– Замечательный вопрос! Особенно под утро! И после всех угроз и записок!
Как только у Саманты нашлись силы для такого всплеска ярости!
– Из тебя получился бы отличный инквизитор!
– А ты представь, что я твой психиатр. – Тай улыбнулся, причем так, что ей мгновенно захотелось расслабиться и выложить ему всю правду, лишь частицы которой она открыла следователям, коллегам по работе и родным жертвы.