– Ты плохо ищешь... ты не стараешься...тебе лень...
– Неправда, я хочу! Я стараюсь!
– Открой пошире глаза... посмотри...
Туман внезапно расступился, и она увидела совсем неподалеку ту, за кем гналась, – красивую девушку, рыжеволосую, с короткой стрижкой и с большими, расширенными, словно в испуге, глазами. Ажурный железный забор отделял ее от Саманты, а позади девушки проступало в белесой дымке кладбище с гранитными и мраморными памятниками и роскошными гробами, почему-то поднятыми из разрытых могил. Анни держала в руках младенца, закутанного в какое-то тряпье. Ребенок истошно вопил, скорее завывал, корчась от нестерпимой боли.
– Прости... я не знала... я не догадывалась, – говорила Саманта, идя вдоль железной ограды и безуспешно выискивая калитку.
– Я взывала к тебе. Я просила помощи. Ты отвергла меня.
– Нет! Я хотела тебе помочь, я старалась...
– Лжешь. И тогда лгала, и сейчас.
– Где же вход?.. Где же вход?.. – бормотала Саманта, перебирая пальцами крепкие металлические прутья.
– Ты его не найдешь.
– Неправда, найду, и помогу тебе.
– Слишком поздно...
Девушка начала разворачивать тряпье, в которое был завернут вопящий младенец, и Саманта вскричала в ужасе увидев, что там была пустота – один лишь надсадный звук исходил из пустоты. И в такую же пустоту вместе с железной оградой, кладбищем и гробами удалилась Анни Сигер и растворилась в ней.
Саманта уже открыла глаза навстречу дневному свету и осознала, что это всего лишь страшный сон, но картинка таяла медленно, и в том, что такое «кино» она еще не раз увидит по ночам, сомнений не было.
Элеонор перехватила Саманту в вестибюле возле конторки Мелбы:
– Нам надо поговорить.
Вцепившись могучей рукой в плечо Саманты, она потащила ее в свой кабинет.
– Мелба переведет все звонки на себя, так что нам никто не помешает. И пока мы не закончим разговор, никто сюда не сунется. За исключением Тини и Мелани. А они к нам присоединятся через десять минут, – Элеонор сверилась со своими наручными часами. – Ты не против?
– Не против, – согласилась Саманта. – Ясно, что требуется серьезный разговор.
– А мне ничего не ясно. Я прослушала все записи, которые сделал Тини, переговорила с боссом, с сыщиками, которые взялись за это дело, и с теми копами, которых вызвал твой новый приятель в гараж. Теперь я хочу услышать все из первых уст.
– Из моих?
– А из чьих же? Какова твоя версия?
– Кто-то меня терроризирует.
– Один человек?
– Может быть, двое. Но это еще не доказательство массового заговора против моей передачи. Пугают, скорее, не радиопсихолога, доктора Сэмми, а лично меня. Их цель – не радиостанция, а я. Вот почему они вытащили на свет божий мертвую Анни.