– В этом вы правы, – пришлось признать Саймону, – но, если король заключит мир с Ричардом, у него не будет причин атаковать Уэльс.
– Причина легко найдется, если она способна заставить баронов забыть, почему Пемброк взбунтовался. Может быть, Саймон, вы не понимаете, насколько трудно отозвать обратно спущенные с цепи рейдовые отряды. Когда армия удалится, они по обычаю обратят свое внимание на пограничные фермы. Разве это не может послужить оправданием?
Саймон зло выдохнул. Он предвидел множество последствий перемирия, но только не это. Спустя мгновение, однако, он пожал плечами:
– Это не сработает… По крайней мере я не верю в это. Ричард скорее всего потребует, чтобы Винчестер, Риво и Сигрейв были отстранены, прежде чем…
– Прежде чем что? – перебила его Рианнон. – Ты говоришь, что Пемброку будут предъявлены обвинения, и он будет оправдан судом пэров, а потом, полагаю, ему самому придется выдвинуть обвинения против Винчестера и его друзей. Один Бог знает, как долго это будет тянуться. А тем временем ничто не помешает Винчестеру убедить всех, что теперь самое важное и неотложное дело – приструнить валлийцев, раз король и его старший вассал помирились. Разве это невозможно?
Саймон нахмурился и собирался спорить дальше, но тут увидел в глазах Киквы довольный и предупредительный блеск.
– Думаю, это возможно, – сказал он. – Валлийцев и скоттов[8] часто используют в качестве козлов отпущения. Согласен, что грабежи вызывают постоянное раздражение, однако часто именно внутренняя политика Англии, а не проблемы с соседями служит причиной войн.
– И даже если это не слишком вероятно, – вмешалась Киква, – Ллевелин не хотел бы, чтобы его застали врасплох, неподготовленным. Он предпочел бы иметь своего посланника, неофициального посланника, который защищал бы его интересы при английском дворе.
Саймон поначалу почувствовал себя преданным. Однако, как только Киква пояснила, что Ллевелин хотел бы видеть в этой роли свою дочь, Саймон понял замысел – умный и убивающий сразу трех зайцев.
Рианнон видела из этого только половину. Поскольку у нее не было оснований задумываться о тесной связи семейства Саймона с королем, она не связывала желание отца, чтобы она выполнила роль его посланника, с замужеством.
– Но у меня нет возможности подобраться к королю, – возразила она, – даже если бы я… – она бросила быстрый взгляд на Саймона и тут же отвернулась. – Нет, я не могу. Я принесу больше неприятностей, чем пользы. Я не могу предложить то, что предлагает большинство женщин в подобных случаях, и у меня нет кровных связей, которые защитили бы меня от таких предложений. Если меня попросят, а я откажусь…