К счастью, Рианнон уже спала или притворялась спящей. Саймон тихонько улегся в нескольких шагах от нее. Было холодно, но ему не привыкать к этому. Он отметил, что Рианнон, не менее привычная ночевать под открытым небом, запаслась одеялами и наверняка сейчас такая теплая… Удивительно любить женщину, о которой совершенно не нужно заботиться. Она могла пойти, куда хотела. За ней не нужно присматривать или ухаживать. Тут его вновь обуяла тоска. Что он такого сделал, что она изменила свое решение? Но она сказала, что это не его вина. Неужели угроза заточения каким-то образом связалась в ее мозгу с браком?
Если так, то сейчас самое главное – проявлять терпение и не давить на нее. Когда чувство безопасности и свободы успокоит ее, он попытается снова приблизиться к ней с обещанием никогда не увозить из Уэльса, даже из ее дома, если она сама того не пожелает. Таким образом, он должен сделать все, что в его силах, чтобы какое-то время удержать ее от разговоров о будущем. Теперь у него появилась причина спешить к Ллевелину. Там он сможет ее оставить – отец сам отправит ее в Ангарад-Холл с небольшим эскортом. Саймон собирался попросить разрешения вернуться к Ричарду и полагал, что Ллевелин возражать не станет, даже если предпочтет делать вид, что не в курсе дел своего вассала. Напряжение, не дававшее Саймону уснуть, ослабело. Он чуть улыбнулся, и глаза его закрылись. Женщины обычно очень нежны к отправляющимся на войну мужчинам.
Саймон позволил своим людям отдыхать почти до полудня. Затем, когда дорога на время опустела, они выбрались на нее и открыто направились к Марльборо. Там Саймона тщательно допросили и дотошно осмотрели всех его людей – особенно их запястья и лодыжки, так как все узники носят кандалы, и следы от них скрыть невозможно, но сложностей не возникло.
Рианнон не спрашивала, почему они вдруг так заторопились. Саймона это удивляло: то ли Рианнон понимала, что новость о побеге де Бурга нужно доставить ее отцу как можно скорее, то ли она сама так спешила избавиться от него, что ее не интересовало, почему торопится он. На мгновение Саймон ощутил себя на грани отчаяния, но ее быстрый взгляд или просто поворот головы возвращал ему надежду. Может быть, сказал он себе, Рианнон просто хочется поскорее оказаться дома, где она сможет спокойно подумать, прежде чем сказать то, что хочет сказать.
Правда состояла в том, что Рианнон не понимала своих чувств. В один момент ей действительно хотелось оказаться подальше от этого смуглого красивого лица и стройного тела, так возбуждавшего ее, а в следующее мгновение она уже едва сдерживала рыдания при мысли, что никогда больше не увидит Саймона. Поглощенная собственными переживаниями, она не замечала, что Саймон нарочно избегает ее. Он был постоянно занят со своими воинами и дорожными проблемами, а когда молчание могло показаться неестественным, она не удивлялась, что в разговоре с ней он обсуждал лишь то, как освобождение де Бурга повлияет на политическую ситуацию.