И какой же ответ она получила? С одной стороны, внешность имеет огромное значение и вызывает совершенно определенную реакцию. Но с другой – блеск и мишура не имеют никакого значения.
Здорово. И она еще собиралась писать статью! А теперь не может сделать хоть сколько-нибудь логичный вывод.
Ей вдруг стал о душно. Машина показалась мышеловкой, и она, нервно кусая губы, предложила:
– Давай пойдем к бару?
Но Марк сидел молча и думал о своем. По крайней мере он никак не отреагировал на ее слова.
– Марк?
– Что?
– Давай пройдемся... пойдем попьем чего-нибудь.
– Никак ты передумала и решилась на второй хот-дог?
– Нет, я просто хочу размяться.
– Это здравая мысль. Идем.
Разум Марка целиком и полностью занимала одна мысль: он должен поцеловать Ли. Эта женщина сводила его с ума: такая беззащитная и трогательная в своих попытках казаться самоуверенной. Умная и удивительно наивная одновременно. Откуда-то из глубины поднималось первобытное чувство собственника, который надеется завладеть чем-то, что будет принадлежать только ему. Марк боялся этого и старательно пытался анализировать происходящее, надеясь рассудочностью охладить чувства, ибо они грозили накрыть его с головой. Столь сильное и внезапное влечение по меньшей мере странно, убеждал он себя. Что в ней такого? Ну, умненькая. Встречал он умных. И неумных тоже. И самодостаточных. Были в его жизни стервы и свои в доску девицы. Были и те, кто намеренно сохранял дистанцию. В свое время он имел глупость влюбиться в эгоцентричную и рассудочно-холодную женщину. Это чувство принесло ему много боли...
Но никогда прежде не встречал он такую, как Ли. Эрудированную и не от мира сего. Острую на язык и пытавшуюся примерить на себя роль дурочки.
Впрочем, в обеих ипостасях пахла она восхитительно, и Колсон с ума сходил от желания поцеловать ее.
Камнем преткновения на пути реализации этого совершенно естественного и нормального желания стала этика. Он лгал ей. Он притворялся перед Кэнди и не открыл своих истинных намерений Ли. Кроме того, эта особа числилась номером первым в списке подозреваемых в шпионаже, и этот факт не делал их отношения проще. Сначала Марк хотел попросить Джейка покопаться в ее досье, но затем отверг эту мысль.
«Я докопаюсь до всего сам, – решил Колсон. – Или она признается, или я выслежу ее».
А пока он больше всего на свете хотел ее поцеловать.
Занятые каждый своими мыслями, они прошли мимо бара и постепенно добрались до цепи, которая символизировала край площадки кинотеатра. Ли смотрела на него снизу вверх огромными и неестественно яркими в свете галогеновых ламп глазами. На лице ее застыло тревожно-жалобное выражение.