– То есть теперь ты, не желая подвергать людей опасности, занимаешься непосредственно их защитой?
Марк взъерошил волосы и уткнулся взглядом в пол.
– В твоей интерпретации мое решение уйти из Бюро звучит благородно, – буркнул он. – Но это не так. Это было именно решение, вызванное необходимостью.
– По-моему, ты все сделал правильно.
– Да? Почему ты так думаешь?
– Ну, если бы ты поступил как-то иначе, мы бы с тобой не встретились.
– Ты уверена, что наша встреча принесла тебе хоть какие-то положительные ощущения?
– Ну... было забавно.
Марк взглянул на девушку без улыбки, поставил свой бокал на столик и сказал:
– Я могу быть гораздо более забавным... интересным и тому подобное. Если ты позволишь.
Ли пришлось выдержать паузу, чтобы справиться с голосом. Сердце колотилось как безумное.
– О каких именно забавах мы рассуждаем?
Колсон вдруг оказался совсем близко. Его теплая ладонь легла ей на затылок, а горячие губы нежно коснулись губ девушки. Когда им все же пришлось прервать поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, он прошептал:
– Все, что пожелаешь.
– Ну, те забавы, что я имела в виду, мы не сможем организовать прямо здесь, – произнесла Ли срывающимся голосом.
– Почему нет?
– Шелли этажом выше!
– Она не станет вмешиваться.
Но девушка покачала головой; щеки ее горели.
– Как ты думаешь, что происходит, когда человек теряет зрение? – спросила она.
– В каком смысле?
– Каким образом природа компенсирует ему потерю?
– Ну, обостряются другие чувства.
– Слух, например?
– Да.
– Вот тебе и ответ.
– Ли, я не понимаю, что ты пытаешься сказать!
– Ну как же! У твоей сестры прекрасный слух.
Может, он все же не так умен, как она решила в запале? Недаром та игра в полудурка давалась ему так легко.
– А! – Мозг мужчины, затопленный гормонами, все же воспринял наконец информацию. – Ты боишься, что она нас услышит!
– Наконец-то, Эйнштейн.
– А мы потихоньку.
– А я не могу потихоньку.
– В смысле? – Марк уставился на Ли круглыми глазами. – Ты из тех девушек, что любят поболтать за этим делом?
– А еще постонать, и если уж все совсем здорово, то и покричать.
– Бог ты мой. – Он сделал шаг назад и потер лицо ладонями.
– Прости, если тебя это расстроило, но я с собой поделать ничего не могу.
– Расстроило? Ты шутишь? Да ты мечта, которую я лелеял с подросткового возраста.
– Ну, знаешь ли... – печально протянула Ли и, краснея, добавила: – Я в жизни не стала бы все это тебе рассказывать, если б ты не накачал меня алкоголем по самые уши.
– Я рад, да что там рад – счастлив, что спиртное позволило тебе в кои-то веки не скрывать своих мыслей. – Он поколебался, потом добавил: – Честно говоря, я думал, что ты... э-э...