– Откуда вы, маленькая заблудшая голубка? – прошептал он. – Как вы попали в этот Богом забытый город?
Вопросы определенно были не к месту и не ко времени. Сара попыталась вырваться, но инстинктивно почувствовала, что сейчас ему очень нужно просто держать ее в объятиях, а раньше это никому еще не приходило в голову. Поэтому осталась на его груди, теплой, шершавой от курчавых волос, слыша под ухом стук его сердца.
– Ночь принадлежит мечтам, не кошмарам. Хватаясь за мечты, мы сами внушаем их себе, помните?
– Разве? Я лгал, когда говорил о погоне за мечтами. Для моих время давно прошло.
Он снова погрузился в молчание, и Сара, не представляя, какие демоны его обуревают, решила не задавать вопросов.
– Скажите, я был груб с вами? – наконец спросил он.
– Нет, – честно ответила Сара.
– Но я был. И должен быть снова. Когда придет время заканчивать, что от меня останется? Что останется от каждого из нас?
Она не знала, что он имеет в виду, но по спине у нее пробежал холодок. Казалось, Мавр и не ждал ответа, поэтому они долго сидели молча, пока он не поцеловал ее и с большой нежностью опять толкнул на софу.
– Пош, – сказал он, выводя Сару из полудремы. Должно быть, его беспокоило то, что темнота стала менее плотной, приближался рассвет. Сара этого не заметила, но, когда она стряхнула приятное оцепенение и повернула голову, чтобы посмотреть на него, то поняла, что уже может различить его лицо. Еще не полностью очнувшись, она молча оделась, связала порванную ленту маски. Едва она ее надела, как в дверном проеме тут же показался слуга. Она бросила последний взгляд на Мавра, который стоял к ней спиной, глядя в уже посеревшее окно.
– До свидания, – хрипло произнесла Сара.
– Прощайте, Сара.
Голос был таким холодным и равнодушным, что сердце у нее сжалось, и она склонила голову, принимая завершение игры.
Слуга проводил ее через анфиладу пустых гулких комнат, тусклый свет его лампы бросал на стены прыгающие тени, а ее каблуки громко стучали в тишине.
Он широко распахнул перед ней громадные черные двери, и она шагнула на улицу. Пока они шли из комнаты Мавра к выходу, снаружи заметно посветлело, вдоль канала на фоне неба уже вырисовывались силуэты крыш. Сара молча села в лодку, слуга так же молча вез ее к апартаментам леди Меррил. Она смотрела, не видя, на скользящие мимо палаццо и лавки, на газовый свет фонарей, тонущий в холодной серости рассвета.
Это была ночь, какую она не могла себе представить. В основном удивительная, отчасти ужасная, а вся настолько приводящая в замешательство, что Сара чувствовала себя так, будто в голове у нее клубятся тяжелые облака.