Спустя полчаса у нее возникло ощущение, что место ей знакомо. Тот балкон она видела, когда возвращалась из палаццо Мавра, да и резного льва над дверью она тоже узнает. Ведомая своей памятью, Сара окольным путем обошла здание, вышла к маленькому боковому каналу, сделала еще полсотни шагов и наконец оказалась перед порталом белого дворца с мраморным пауком, вырезанным над окном.
Ну вот, она здесь, и что собирается теперь делать? Хотя Мавр подстроил ее унижение, она не может предъявить ему никаких требований, законных или нравственных, не может заставить его возместить ущерб, который он ей причинил. И ничто, абсолютно ничто уже не сможет вернуть ей прежнее респектабельное положение. Она стояла, глядя на дверь, с некрасивым рябым лицом, открытым утреннему свету, в платье, красноречиво говорящем о ее сословной принадлежности. Как она могла подумать, что женщина вроде нее будет чем-то большим, чем простое развлечение, для мужчины, который живет в подобном дворце? Зачем она вообще пришла сюда?
Легкий удар пушистого хвоста по юбке оторвал Сару от самобичевания. Она посмотрела на кошку, преданно трущуюся об ее ноги, с безрадостным смехом опустилась на тротуар, прислонилась к покрытой грязными пятнами стене и ласково погладила мягкую полосатую спину. Кошка замурлыкала в бесстыдном восторге, когда Сара протянула ей кусочек драгоценного сыра, тут же проглотила его и с надеждой ждала еще.
– Киска, мне даже самой не хватит, – тихо сказала она и снова погладила ее по шелковистому боку.
Кошка мудро взглянула на нее, затем перевернулась на спину, и Сара неуверенно погладила ее по груди, зная, что многие кошки не терпят прикосновений, но эта замурлыкала еще громче.
После той ужасной ночи Сара только и делала, что лила слезы. Она покинула свою хозяйку опозоренной женщиной и жалкой воровкой, зная, что не имеет никаких денег, кроме тех, которые выручит за подарки Мавра. И она плакала не о себе, она не могла о себе плакать, но сейчас, глядя на тощую, бездомную кошку, она почувствовала, как у нее перехватывает горло.
– Бедное, глупое создание, – прошептала она. – Мне совсем нечего тебе дать. Ты выбрала плохого защитника.
Сара чувствовала под ладонью ее ребра, ощущала сильную вибрацию от ее мурлыканья и свое полное бессилие помочь даже одной уличной кошке.
Закусив губу, она встала, закинула тюк на плечо и собралась идти дальше, когда черные двери открылись и появился темноволосый человек. Потрясенная Сара узнала в нем того красивого «гондольера», который так пленил леди Анну. Теперь он был в строгом костюме секретаря или клерка. Увидев ее, он вдруг нахмурился и что-то спросил по-итальянски.