Мы расстилаем полотенца и, внезапно возжелав тени, устраиваемся под солнечным зонтиком. Подходит официантка: мы заказываем два дайкири – один манговый, другой земляничный. Ледяная мякоть манго освежает и успокаивает, но недостаточно; решившись наконец, я покидаю свое прибежище и плюхаюсь в бассейн. Стоит моему целлюлиту скрыться под водой – и чувствую себя другим человеком. Я плаваю взад-вперед, ныряю, плескаюсь и резвлюсь, словно тюлененок. Что за блаженство! Стоит закрыть глаза – и передо мной всплывает прекрасная улыбка Зейна. Я совершенно счастлива, и, как всегда в редкие минуты счастья, очень хочется позвонить маме – должно быть, для того, чтобы хоть чем-то возместить многолетние бесплодные рыдания у нее на плече.
Тем временем Иззи – вот кто рожден загорать на борту яхты – устраивается на бортике, непринужденно болтая ногами в воде. Я замечаю, что она гонит волну к почитателю Гришема, а как только он поднимает глаза, восклицает с невинным видом:
– Ой, я вас забрызгала? Извините!
Держу пари, он ей ни капельки не нравится – просто надо же чем-то заняться, пока загораешь.
Вылезать из воды чертовски не хочется, но на берегу ждет вторая порция дайкири. Вместе с невеселыми мыслями о профессии Зейна. Могло быть и хуже, говорю я себе. Он ведь мог оказаться перспективным бизнесменом.
– Знаешь что? – говорю я, ощутив внезапный прилив отваги. – Зейн будет мой!
– Вот молодец! А потом ты должна будешь выйти за него замуж! – подхватывает Иззи.
– Что? А это зачем?
– Ну, помимо того, что мы, собственно, за этим сюда приехали…
– Ах да, верно.
– Представь себе физиономию Надин!
– Боже ты мой! – восклицаю я в восторге.
Иззи приподнимается на локте и злорадно улыбается. – Вообрази только: приходите вы с Зейном к ней на ужин, и кто-нибудь из ее прилизанных дружков-финансистов спрашивает: «Джейми, а чем занимается ваш муж?» А ты отвечаешь: «Каждый вечер снимает штаны перед незнакомыми женщинами!»
От такой картины у меня теплеет на сердце.
– Знаешь, что ее по-настоящему потрясет?
– Что же?
– Если окажется, что он живет на трейлерной стоянке.
– Точно! – вопит Иззи.
– У дверей мы привяжем на гнилой веревке огромного лохматого пса. А я буду сидеть на ступеньках в майке, из-под которой видны бретельки лифчика, и, положив ногу на колено, ковырять свои мозоли!
– Правильно! А еще у тебя будет платье в горошек.
– Одно-единственное! Все заляпанное слюной и рвотой наших детей, вечно страдающих животом, поскольку кормят их исключительно бутербродами с арахисовым маслом и плавлеными сырками!
– А как ты назовешь милых крошек? – Венди и Рональд-Макдоналд – в честь наших любимых ресторанов!