— Я не разрешу сосать меня, дорогая. Пока. Придется подождать. Сначала я хочу вогнать в тебя вот это.
Он оттянул свой каменно-твердый фаллос, словно давая ей лучше рассмотреть.
— Покажи, куда ему вонзиться.
Похоть, нерассуждающая похоть обдала ее, и Кристина, уже не различая, кто командует и кто подчиняется, провела ладонью по шелковистому светлому руну. Макс поманил ее пальцем:
— Тащи это ближе.
Кристина мгновенно шагнула к нему, трепеща от возбуждения.
— Тебе нравится, когда я приказываю, что делать? Верно?
― Нет.
Шепот был едва слышным.
— Зато твоей киске нравится. Тебе так не терпится заполучить мой петушок, что из горячей маленькой щелки так и каплет.
Он провел пальцем по горячей беловатой струйке, сбегавшей по внутренней стороне ее бедра. Кристина при каждом прикосновении вздрагивала все сильнее.
— Смотри, — неумолимо потребовал он и, когда она не сразу повиновалась, сжал ее подбородок и насильно нагнул голову. — Ты готова, верно?
Он поднес пальцы к лампе, осветившей крохотные капельки.
Кристина кивнула.
— Твои груди порозовели, — заметил он, проводя мокрым пальцем по нежным холмикам и проникая под кружевную чашечку, чтобы сжать сосок. — Значит, ты хочешь этого?
Кристина задохнулась, пытаясь унять рвущееся из груди сердце.
— Твои груди и в самом деле чертовски велики, — прошептал он, потирая затвердевший бутон ее соска. — Может даже показаться, что ты беременна.
— Не говори так! — содрогнулась она.
Макс заметил метнувшийся в глазах страх и, отняв руку, притянул Кристину к себе:
— Прости…
— Только больше не повторяй это! — выдохнула она, прижимаясь к нему. Его ладони обжигали ее спину, его запретное присутствие лишь обостряло наслаждение.
Кристина пыталась отстраниться, но он крепко держал ее.
— Макс, нам нужно решить, что делать, — расстроенно твердила она. — У меня нет губки, а я так хочу тебя, но мы не можем… по крайней мере сейчас…
— Но нам не обязательно что-то делать, — мягко напомнил он.
— Я хочу, — едва не заплакала она, капризно надув губы.
Макс немного подумал.
— В таком случае я просто не кончу в тебя, — объявил он с деланным спокойствием, которого на самом деле не чувствовал, потому что это будет настоящий ад.
— А мне больше нравится, когда ты в меня кончаешь! Дьявол. И что теперь?!
Мысли Макса лихорадочно метались. Он поднялся с дивана, желая того, что хочет она. Желая всего.
— Но в ванной наверняка должна быть губка! — сообразил он. — Скажи «да». Сделай меня счастливым!
— Боже… конечно! — Ее лицо озарилось внезапной улыбкой. — Видишь, что делает паника! Хотя я не рассчитывала, что ты останешься: должно быть, страх совсем мозги затуманил. Только об одном и думала.