Туманные, неопределенные, тревожащие слова.
— Скажи, что не приедешь в Силезию.
— Я не приеду в Силезию, — повторил Макс и про себя добавил: «Но мог бы оказаться в Силезии, подвернись подходящий предлог». Как человек, выросший на Диком Западе в те времена, когда закон утверждался пулей и петлей, Макс умел позаботиться о себе.
— Спасибо, — облегченно выдохнула она.
— И тебе спасибо за то, что одобрила мой выбор кровати.
Времени и в самом деле было немного, не стоит тратить его на лишние споры. Поэтому он лениво протянул:
— Что предпочитаешь сначала: ванну или секс? Решать тебе, потому что я из кожи вон лезу, чтобы казаться истинным джентльменом, и никоим образом не собираюсь навязываться.
— Разве что самым восхитительным образом… по крайней мере я на это надеюсь.
— О, тут меня просить не нужно, chouchou[2]. Речь идет всего лишь о порядке событий.
— В таком случае мне не придется решать насчет секса, — усмехнулась она.
— Я принял решение за тебя, — подхватил он.
— Значит, я должна покориться?
— Или я должен услужить тебе, зависит от точки зрения.
— То есть намекаешь, будто я чересчур требовательна?
— Только в самых определенных и приятных случаях, вроде того, когда просишь рая на земле.
— Так я тебе все-таки нравлюсь?
— Да, черт побери! Так что не играй со мной, — прорычал Макс и, ошарашенный воздействием ее невинного кокетства, тем эффектом, который произвели ее слова, и обязанностями, которые они на него возлагали, тихо выругался, резко снял ее руки со своей груди и отступил, словно отгораживаясь от кандалов, какими неизменно представлялись ему искренние отношения. Сколько лет он ловко уклонялся от постоянных связей, и вот теперь добровольно сдается?
— Мне нужно выпить. А тебе?
Он огляделся в поисках несуществующего столика с напитками и, не дожидаясь ответа, сухо сообщил:
— Сейчас вернусь.
Услышав стук захлопнувшейся двери, Кристина подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу. Прославленный донжуан потрясен! Она понимала, что он сейчас испытывает. Ее благополучный мирок тоже разлетелся на осколки: все традиции и законы, правила поведения и приличия сметены человеком, который дал ей столько счастья, что непонятно, как она могла быть довольна пародией на ту жизнь, которую считала настоящей.
Она тут же напомнила себе, что этот человек всего через две недели исчезнет навсегда. А может, и раньше.
Кристина вздохнула и потерла пальцем запотевшее пятнышко.
Очевидно, Макс расстроен или выведен из себя настолько, что нуждается в подкреплении. А это означает, что он вряд ли спокойно воспринимает происходящее… события или ситуацию…