— Да! — резко бросил он, давая понять незваному гостю, что тот не вовремя.
— Это я, хозяин.
Макс недовольно нахмурился. Как, черт возьми, удалось Дэнни их отыскать и, главное, зачем? Приоткрыв дверь, он тихо спросил:
— Как ты нас нашел?
— Тому парню, в Дигби, понравился цвет моих денежек, и вот я тут, потому что графиню вот-вот удар хватит. Приехал Уэльс[4] и желает вас видеть.
— Сейчас?!
— Вы же знаете, каков Берти, когда ему что-то в голову взбредет! Графиня рвет на себе волосы. Я получил приказ привезти вас обратно к тому времени, когда все вернутся с охоты.
— Который час?
— Около половины второго. Я на всякий случай привел свежих лошадей.
— Тут не лошади требуются, а немного покоя, но, очевидно, мне и этого не видать.
— Уэльс ждет вас не дождется. Графиня сказала, он и приехал только потому, что узнал, что вы гостите у нее.
— Чертовски польщен, — процедил Макс сквозь зубы. Даже со своего места Кристина могла видеть мрачное лицо Макса.
— Что происходит?
— Нас требуют назад.
— Правда?
Кровь бросилась ей в лицо при мысли о возможных проблемах и ожидавшем позоре.
— Ничего серьезного. Уэльс жаждет нашего общества.
— Он здесь?
— К несчастью. Дэнни, подожди нас внизу. Мы спустимся через час-полтора и еще успеем приехать к чаю.
— Да, сэр, — покорно кивнул слуга, очевидно, привыкший к властному тону.
— И передай хозяину, чтобы минут через двадцать принес горячей воды.
Закрыв дверь, он с хмурым видом шагнул к кровати.
— Очевидно, нашим мечтам не суждено сбыться. Проклятый Берти и его общительность!
— Ничего не поделаешь, невозможно отказать наследнику престола.
— Но ужасно хочется.
— Нельзя.
— Знаю, — вздохнул он.
— Все же у нас еще есть немного времени.
Перед таким энтузиазмом не устоит даже самое сильное раздражение.
Макс слабо улыбнулся:
— Времени вполне достаточно.
— Для твоего удовлетворения.
— Для нашего.
— Попытаюсь не быть жадной.
— Прежде чем все это закончится, дорогая, мы оба можем позволить себе самый разнузданный эгоизм, потому что Берти — это наименьшее из неудобств. И как только он уедет, я намереваюсь монополизировать все твое время.
— Страшно подумать, чему я только научусь! — поддела она.
— Начиная с этого момента. Хотя все это живо напоминает мне о юности, когда возможность заняться любовью неизменно ограничивалась временем.
Ее глаза заинтересованно блеснули.
— Возможность? С кем это, если не секрет?
— Горничные, гувернантки, иногда подруги матери.
— Неужели? В вашем доме?
— На том этапе моей жизни где угодно.
— В такой вот комнате?
— Иногда.
— Со своей гувернанткой?
— Иногда, — улыбнулся он.