— Искренне в этом сомневаюсь. Я берегу свое достоинство.
— Как это скучно!
Она с трудом сдержала смех.
Он лениво поправил кружево на манжете.
— И я свое. Несмотря на подмоченную репутацию, я ни за что не лишил бы юную деву ее самого драгоценного сокровища. Особенно с такими ханжескими взглядами на жизнь.
Странно, но Сабрина была разочарована.
— Какое облегчение знать, что ты в безопасности…
— Разве я сказал, что вы в безопасности? — Он приблизился к ней на шаг. — Жаль терять такой славный вечер. — Тон его оставался непринужденным, но непринужденность была наигранной. Сабрина напряглась. — Я думаю, что мог бы, не покривив душой, пообещать вам, что вы получите удовольствие, удостоившись моего внимания. — Он улыбнулся.
Сабрина шагнула в сторону. Теперь она точно знала, что испытывает ягненок, увидев волка. Найл был гораздо выше ее, широк в плечах и весьма мускулист, и, когда выплеснул на нее все свое обаяние, она почувствовала себя совершенно беззащитной. Но она не забывала о том, что все это игра, что он слишком хорошо знает, какую власть имеет над женщинами. Нет, она не будет пешкой в его игре.
— Надо мной вы не властны… уверяю вас.
— Не властен?
Столько нежности было в его голосе, столько чувственности. Взгляд его согревал и возбуждал. Он таил опасность.
Внезапно ночь ожила, заиграла запахами, звуками, какими-то удивительными ощущениями. Сабрина вдруг с неожиданной остротой почувствовала, что они тут одни, что ситуация становится все опаснее. Что на нее нашло, если она позволила себе остаться наедине с этим мужчиной? У нее отчаянно не хватало опыта для этого поединка воли, для тех словесных игр, в которых он был мастером. Найл Макларен и леди Ширвингтон знали, что делали, когда разыгрывали ссору, — это была лишь прелюдия к любовной игре. Сабрина была совершенно неопытна, и ее шансы уцелеть сводились к нулю.
Очевидно, разум ее оставил, или это ночь околдовала ее.
— Мне надо идти, — тихо произнесла Сабрина, и голос ее дрогнул.
— Нет, останься. — Он коснулся ее щеки кончиками пальцев.
— Это… неправильно, — пробормотала она, испугавшись ощущения, которое пробудила в ней его ласка.
— А ты всегда делаешь только то, что правильно, моя сладкая?
— Да… всегда.
— Не может быть, чтобы ты меня боялась.
Сабрина прикусила губу. Она боялась не его, а исходившего от него искушения, разливавшегося теплой волной по телу.
Она смотрела как завороженная в его глаза. Одурманенная его чувственным взглядом.
— Мне потребуется минута, не больше, чтобы разжечь в тебе страсть, мышонок.
Сабрину била дрожь. Он стоял так близко, что она чувствовала его жар, его мужской запах.