Девушка тяжело вздохнула, не зная, что и ответить на такую нелепость. Она никогда прежде не встречала мужчины, который бы так буквально воспринимал слово церкви. Да, священники в проповедях твердили, что женщина слаба, а потому должна во всем следовать воле своего мужа, отца, даже взрослых сыновей. Но никогда прежде Лорен не слышала, чтобы так ревностно требовали соблюдения этого завета.
— Я спросил, поняла ли ты меня, Лорен!
Мердок внезапно встал, шагнул к ней, и не успела она и глазом моргнуть, как он рывком выдернул ее из кресла, одной рукой цепко сжав раненое плечо, другой — ухватив за подбородок, чтобы она не могла пошевельнуться.
Лорен молча, гневно смотрела на него, не смея вырваться и уйти.
— Никогда, — сказал Мердок все тем же ровным, бесстрастным тоном, — никогда не вынуждай меня повторять приказ дважды.
С этими словами он поцеловал ее, и тогда Лорен поняла, что скрывается за его внешним бесстрастием: раздражение, ненависть, гнев. Этот поцелуй скорее напоминал наказание. Выпустил ее Мердок лишь тогда, когда она больше не могла дышать, когда истерзанные губы заныли от боли, а на щеках — там, где впивались его жесткие пальцы, — остались синяки.
Мердок вернулся в кресло, отпил глоток из кубка и бережно поставил его на стол.
— Сядь, — велел он. Лорен подчинилась.
Он отметил свой первый успех едва заметным одобрительным кивком.
— Нам еще многое нужно обсудить, моя сладкая женушка.
Ханна сидела в своей комнате, вышивая тонкий и сложный узор на ткани, которая ниспадала с ее колен нарядными зелено-золотыми складками.
— Ой! — воскликнула она при виде Лорен и приглушенно хихикнула. — Ты меня поймала на горячем.
Лорен недоумевающе оглядела комнату, не найдя в ней ничего предосудительного, но Ханна показала на свое вышивание.
— Это для тебя, — сказала она, улыбаясь. — Точнее говоря, для твоих детей.
Лорен медленно подошла ближе и тогда увидела, что Ханна вышивает мягкое разноцветное одеяло. Здесь были овцы и чайки, замки и море, дельфины и морские звезды.
— Я хотела закончить работу к тому дню, когда ты уедешь на материк, — пояснила Ханна. — Это мой подарок тебе на будущее.
Лорен не без труда оторвала глаза от одеяла, запрещая себе думать о том, для чего готовился этот подарок.
— Ханна, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Это очень важно.
— И что же, родная моя?
— Возьми вот это письмо. — Лорен протянула ей запечатанный воском квадратик бумаги.
Ханна пристально оглядела письмо, затем протянула руку и осторожно взяла его, едва коснувшись кончиками пальцев.
— Я знаю, что ты сумеешь доставить его по назначению, — сказала Лорен.