– Вы действительно бываете в палате лордов?
– Когда нахожу туда дорогу. – Маркиз натянул поводья. – И у меня уже назначена встреча на этот вечер.
Уильям спешился. Немного помолчав, спросил:
– Кто же она?
– Молодая леди с прекрасным лицом, сияющими глазами и мелодичным голоском, которому позавидовали бы и ангелы. – Сейчас было самое время приступить к исполнению другого его плана. – Между прочим… По-моему, мисс Сен-Жерар надеется, что некий молодой джентльмен сегодня вечером будет сопровождать ее в оперу.
Лицо Уильяма прояснилось.
– Антония?.. О, Джек, это… – Он внезапно помрачнел. – Джек, это ужасно. У меня нет ложи, и не могу же я допустить, чтобы она сидела в задних рядах рядом с простонародьем.
Маркиз извлек из кармана листок бумаги.
– Если ты помнишь, ложа есть у меня. – Он протянул листок Уильяму. – Желаю получить удовольствие. И вот еще что… Когда станет известно о смерти герцога, забудь о бутылке портвейна. Ясно?
– Черт побери, Джек, это была шутка.
– Уильям…
– Да-да, конечно… Клянусь, что забуду о бутылке портвейна.
Джек с улыбкой передал листок Уильяму:
– Вот и хорошо. Я знал, что ты меня поймешь. Приезжай ко мне завтра утром, и я возьму тебя в боксерскую школу Джентльмена Джексона.
Кивнув на прощание Уильяму, Джек отправился домой. Ему предстояло еще многое обдумать. Прежде всего – разобраться в своих чувствах к Лилит Бентон. Лишь после этого он мог что-либо предпринимать.
Испугавшись холода, тетя Юджиния отменила поездку по магазинам, хотя Лилит очень хотела выбраться из дома: ей казалось, что прогулка – даже с тетей Юджинией – помогла бы ей привести в порядок свои мысли и выбросить из головы этого проклятого маркиза Дансбери.
Пытаясь хоть как-то отвлечься, Лилит заполнила свой день всевозможными бесполезными делами, но за что бы она ни бралась, ничего не помогало. Было совершенно ясно: Дансбери что-то задумал. Но что именно? Она не могла ответить на этот вопрос, и неизвестность ужасно угнетала и тревожила. Кроме того, ей очень хотелось понять, почему маркиз непрестанно напоминал о ее долге перед ним, однако не потребовал вернуть его.
– Лил!.. – окликнул ее брат.
– В чем дело? – Она подняла голову и отложила рукоделие на столик, стоявший рядом с креслом.
Уильям переступил порог гостиной и с улыбкой сказал:
– Я собирался на аукцион. Сегодня там – прекрасные лошади. Хочешь поехать со мной?
Лилит тяжко вздохнула:
– Я бы с удовольствием, но папа этого не одобрит.
Брат нахмурился и проворчал:
– Он никогда ничего не одобряет. За исключением отвратительного старого вдовца, за которого собирался выдать тебя замуж.