Правда, дорога туда заняла бы у него не меньше пяти дней, но в Глауден-Эбби он мог спокойно переждать, пока уляжется весь этот скандал в столице и о нем окончательно забудут.
Вечером Роберт остановился в небольшой гостинице под зловещим названием «Дьявольский лук». Здесь он перекусил, накормил коня и дал ему отдохнуть. Роберт был вполне прилично одет, а потому никто в гостинице ни разу не бросил на него подозрительного взгляда.
Отодвинув в сторону пустую тарелку, он допил пиво и задумался. Мысли его были невеселыми.
Роберт думал о том, что домочадцы, не дождавшись его, догадаются, куда он мог деться, в крайнем случае спросят об этом Тристана; а уж тот, конечно, отлично знает, где можно найти своего младшего брата в сложившихся крайне опасных обстоятельствах. Эдвард, естественно, придет в ярость, но остальная часть семьи скорее всего все поймет правильно. Разве что признание Тристану о заключении в Шато-Паньон убедит их в виновности Роберта. В этом случае ему уже негде будет искать убежища…
Чем больше Роберт думал о своем положении, тем сильнее им овладевала паника. Он заказал еще кружку пива и залпом выпил ее, а затем съел еще половину цыпленка. Нет, конечно, ничего подобного не могло произойти сейчас! Он просто этого не допустит!
Обычно при всякого рода неприятностях Роберт старался отвлечься на что-нибудь, и зачастую это помогало, но только не сегодня. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме ужасного положения, в котором неожиданно очутился. Это уже не те ночные кошмары, которые одолевали Роберта после того, как испанские солдаты обнаружили его и передали французам. Сейчас все происходило наяву. Но что же он предпринял, чтобы вырваться из этого кольца? Да ничего. Он просто сбежал, сдался без борьбы и отказался от всякой надежды, как это уже было однажды в прошлом.
Несомненно, Люсинда проговорилась, а точнее – предала его, как только он вышел из дома Баррета, оставив ее наедине с отцом. Но почему она так поступила? Он ведь предупреждал ее, чтобы она ни в коем случае не рассказывала ничего генералу, однако она все же рассказала! Зачем? Впрочем, в конце концов, Люсинда – женщина, а понять, что движет женщиной в том или ином случае, практически невозможно!
Сейчас он, видимо, совершает очередную глупость – спокойно отсидеться в заброшенном поместье все равно не удастся. Его считают государственным преступником, предателем, а такое не забывается! Более того, позорное бегство сделает его еще более виновным, и не только в глазах общества… Ему неминуемо придется иметь дело с законом, и трусость не лучшее оправдание перед правосудием.