У Люсинды в голове все помутилось. Ей хотелось истошно кричать о том, что никто из ее друзей не может быть предателем. Двое из братьев Карроуэй рисковали жизнями, сражаясь против войск Бонапарта, Брэдшоу потерял свой корабль, а Роберт…
Едва Люсинда успела подумать о Роберте, как в дверь постучали и на пороге появился дворецкий Боллоу.
– Прошу меня извинить, – сказал он, – но к мисс Люсинде пришли.
– Кто?
– Мистер Роберт Карроуэй.
«Он знает… – подумала Люсинда. – Знает, что я не выдержала и рассказала отцу о нашем разговоре вопреки своему обещанию хранить молчание! Знает, что именно благодаря мне стал предметом всеобщего презрения…»
Генерал Баррет вышел из гостиной и направился было к двери, но Люсинда, догнав его, повисла у него на руке.
– Папа, ведь ты сказал, что еще далеко не все ясно! – прошептала она на ухо отцу.
– Если он действительно вынес из штаба секретные документы, то все ваши обиды – сущая мелочь! – жестко ответил Баррет.
Генерал открыл дверь. На пороге стоял Роберт Карроуэй, бледный как смерть.
– Моя дочь, – заявил Баррет ледяным тоном, – сейчас не принимает гостей. Попрошу вас уйти!
Люсинда посмотрела на сжатые кулаки Роберта и испугалась, что он сейчас ударит генерала… но Роберт лишь проговорил через стиснутые зубы:
– Во всем, что произошло, вы виноваты не меньше, чем она, и все же я почти готов простить вас.
– Простить меня? – изумленно вскричал генерал. – Это за что же?
– За Байонну, – ответил Роберт. – Я попросил бы вас избавить меня от встреч с вашей дочерью, да и с вами тоже!
Он круто повернулся и вышел из дома, хлопнув дверью.
Люсинда некоторое время стояла неподвижно. Она не раз видела Роберта раздраженным, недовольным, удивленным, но по-настоящему взбешенным – впервые, и это ее не на шутку испугало.
А хуже всего было то, что именно она оказалась тому причиной…
Очень скоро Роберт убедился, что о Шато-Паньон знало гораздо больше людей, чем он думал. Действительно, было наивно полагать, что если он не станет ничего рассказывать, то проблема исчезнет сама собой.
Как только он покинул дом Барретов, то сразу же почувствовал на себе обвиняющие взгляды встречных прохожих. При этом он понимал, что дома ситуация будет еще хуже. Обычно домочадцы спрашивали только о его здоровье, теперь же могли последовать и другие, очень неприятные для него вопросы. И они, конечно, последуют!
Роберт пригнулся к шее Толли и прошептал:
– Дружище, давай съездим кое-куда!
Казалось, умный конь с полуслова понял хозяина, потому что тут же встрепенулся и прибавил шагу.
Они выехали из города и направились на север. Там, недалеко от границы Шотландии, у него оставалось, пожалуй, единственное безопасное место – Глауден-Эбби. Это было старое, почти заброшенное владение семьи Карроуэй, от права претендовать на которое Тристан наотрез отказался два года назад. Сейчас там жили двое слуг и повар. За две последние зимы Роберт своими руками отремонтировал дом и очистил прилегающий участок.