– Гордон, но, возможно, они поступают так из любви к тебе.
– Что ты имеешь в виду?
Он засунул руки в карманы и прислонился к колонне.
– Если верить сплетням рабов, Пейтон мне не отец.
– Гордон, может быть…
– Я полагаю, что мой брат, напрочь лишенный каких бы то ни было чувств, женился на тебе по той же самой причине, по которой ты вышла за него замуж.
– Чтобы спасти брата, – тихо сказала Аннабель.
– Именно так.
Девушка взглянула на скрытое тенью лицо Гордона. И прочла в его взгляде не то страх, не то вину.
– Я должен им, Энни, им обоим. Пейтону за то, что дал имя незаконнорожденному ребенку, а Ройсу за то, что обращался со мной как с кровным братом. Я не могу их подвести.
Аннабель дотронулась до его руки.
– Ты никого никогда не подводил.
– Я подвел тебя. Мне следовало рассказать тебе все до того, как ты подпишешь соглашение.
Внезапно она поняла, почему Гордон не пришел на ту встречу, хотя она просила его об этом.
– Ты не подвел меня, – возразила Аннабель. – Я все равно согласилась бы, потому что Бо нужен был дом. – Девушка пожала плечами. – Возможно, у нас с Ройсом больше общего, чем ты думаешь.
– Не делай этой ошибки, Энни.
– Какой ошибки? – послышался голос из темноты.
Аннабель обернулась. Ройс стоял в дальнем конце галереи, прикуривая сигару. Интересно, какую часть их разговора он слышал? Впрочем, это трудно было понять, поскольку его лицо, как всегда, оставалось бесстрастным.
– Аннабель ошибается, полагая, что ты джентльмен, – ответил Гордон.
– Черт возьми, братец, я ведь говорил ей об этом.
Гордон в его строгом костюме, с аккуратно причесанными белокурыми волосами выглядел именно тем, кем и был – плантатором и настоящим джентльменом. Ройс же с темными волосами, растрепавшимися от бешеной скачки, с расстегнутым воротом рубашки внушал страх и в то же время завораживал.
Аннабель всегда любила младшего брата. И это была безопасная, удобная и легкомысленная любовь. Рядом со старшим братом ощущать себя в безопасности было сложно. Рядом с Ройсом Аннабель чувствовала приближение летней грозы, дрожь и медленно разгорающийся жар, ожидание ярости и красоты, приводившее ее в трепет. И еще страх.
Ройс подошел, и Аннабель оказалась стоящей между двумя братьями.
Губы Гордона дрогнули:
– Тебе мало того, что ты продал отличного жеребца. Хочешь погубить еще одну лошадь?
– Долгоносики в пшенице.
Ройс поднял сигару, наблюдая за вьющейся над ней струйкой дыма.
Еще одна загадка, которой Аннабель не поняла, но Гордон заметно смягчился.
– Джонсон послал патрульных? – спросил он.
Ройс кивнул.
Патрульные. От этого слова мурашки побежали по спине Аннабель. Белокожие дьяволы, вырубающие кусты в поисках беглецов, шныряющие по дорогам и полям в поисках рабов, мужчины, получающие извращенное удовольствие от порки и надевания цепей на других. В «Излучине» она не видела ни одного патрульного.