Кристина хотела было убежать, но Марко схватил ее за руку.
– Кристина, давай не будем хотя бы сейчас говорить друг другу обидные слова.
Какое-то время девушка молчала, глядя в землю, нижняя губа ее дрожала.
– Почему?
– Потому, что я должен кое-что знать. – Приподняв подбородок девушки, Марко заглянул в ее беспокойные глаза. – Почему сегодня ты меня защищала?
Девушка тяжело вздохнула и призналась:
– Потому что с их стороны было несправедливо обвинять тебя в этих ужасных вещах. Ты всегда относился ко мне хорошо, Марко, никто никогда не обижал здесь ни меня, ни Эспер, как ты и обещал.
Марко кивнул.
– Я старался это делать, милая.
– И все-таки не слишком усердно, – не могла не прибавить девушка.
– Может быть, – сухо признался Марко.
Кристина печально улыбнулась ему, и на какой-то миг оба пожалели о том, что безвозвратно ушли их простые взаимоотношения и давняя дружба.
– Ты всегда позволял мне делать все, что я хотела, – продолжала Кристина дрогнувшим голосом.
– Тебя очень легко было испортить, – хрипло заметил Марко.
– Единственное «но» заключается в том… – Она посмотрела Марко прямо в глаза, чувствуя, как бешено колотится ее сердце, – что теперь я хочу тебя.
– Знаю, дорогая.
Они стояли рядом и смотрели друг на друга с бесконечной тоской. Но потом Кристина не смогла больше выносить этой пытки и бросилась в объятия Марко.
Он прижал девушку к себе, жадно вдыхая цветочный аромат ее волос.
– Ты придешь ко мне сегодня ночью? – прошептала она чуть слышно.
В голосе Марко тоже звучали страдания.
– Прости, милая, но я не могу.
И прежде чем Марко успел увидеть на лице Кристины слезы, она выскользнула из его объятий и убежала.
– Я священник в маленькой деревушке Саутчемптона, – рассказывал Джордж Холлингсворт. – Это поистине одно из красивейших графств Англии – невысокие холмы, быстрые реки и густые леса.
На следующий день Кристина вышла погулять со своим дядей в сад за домом. Дядя пригласил свою племянницу на эту прогулку, чтобы лучше с ней познакомиться, и Кристине уже успел понравиться этот спокойный, с мягким голосом священник.
– Все это звучит так красиво, – с готовностью ответила она.
– Значит, именно там вы и выросли? И моя мачеха родилась тоже там?
– Да.
Глаза девушки затянулись пеленой грусти.
– Мне было всего одиннадцать, когда я потеряла ее. Но помню, что она была очень доброй.
Выражение лица священника тоже стало задумчивым.
– Вирджиния была утонченной натурой, настоящей леди.
– Расскажите мне о том, какой вы ее помните, – попросила Кристина.
– Конечно, дорогая. Вирджинию любили все. Она была очень набожна, но несмотря ни на что умела радоваться жизни. Вирджиния красиво одевалась, прекрасно танцевала и была настоящей рукодельницей.