– У меня ведь не было особого выбора, не так ли, Локлейн? – она пожала плечами.
– Был, моя дорогая. Вы могли вернуться в Шотландию, окончательно решив покончить с Барнакиллой. Возможно, завтра вы пожалеете, что не сделали этого.
– Вы тоже хорошо справились, Локлейн. Ведь вам это было нелегко.
– Может, и так, но я должен быть сильным. Моя сестра на меня рассчитывает, вы же знаете. Вообще-то все они надеются на меня.
– А теперь и на меня тоже, – грустно заметила она. – Надеюсь, что оправдаю эти надежды.
– Я уверен в этом, Мюйрин. Каждой жилкой чувствую, что все получится.
Мюйрин встала и потянулась.
– А единственное, что чувствую каждой жилкой я, – это то, что у меня все болит после поездки в этой грохочущей коляске. Если вы не возражаете, я ложусь спать.
Она допросила коридорного принести еще горячей воды и грелку для постели, почистила поднос, пока слуги подготовили постель и унесли грязную посуду. Затем она принялась доставать теплое белье и чулки. Приготовленную еду она положила возле сумки и вывесила на утро темное шерстяное платье.
Когда они остались одни, Локлейн положил в кресло несколько подушек и взял с кровати свободное одеяло.
Она ошарашенно уставилась на него:
– Что вы делаете?
– Устраиваюсь на ночь.
Мюйрин вырвала одеяло у него из рук и бросила его обратно на кровать.
– Я же сказала вам, Локлейн, мы делим все, в том числе и кровать.
Локлейн залился краской:
– Мюйрин, вы сами не знаете, что говорите!
– Ради Бога, я не хочу, чтоб вы замерзли в этом кресле или на полу. Кровать большая, вы даже не заметите, что там буду я. И если это вас успокоит, мы, чтобы сохранить ваше целомудрие, можем разделить кровать бутылками с горячей водой, – сказала она с легкой улыбкой.
Локлейн снова зарделся и улыбнулся, в душе высмеяв себя:
– Вы и вправду самая удивительная девушка, которую я знаю.
– Я думала, мы решили, что будем честны друг с другом. Я устала притворяться, устала думать, что стоит делать, а чего не стоит. Мне двадцать один год, я была замужем и всю свою жизнь провела на ферме. Я не питаю иллюзий относительно того, что может случиться между мужчиной и женщиной. И еще я знаю, что обычно это бывает по взаимному желанию. Я вам доверяю, Локлейн, поэтому хватит спорить. Я устала и замерзла, а утром нам надо рано встать.
– Зачем? – удивленно спросил Локлейн.
– Потому что я забронировала для нас два места в утренней коляске, так что мы позавтракаем и в семь часов уедем.
Локлейн устало потер глаза.
– Я могу узнать, зачем? Посмотрите на себя, Мюйрин, вы же совсем выбились из сил, бедняжка, – сказал он, с особенной нежностью