Он расстегнул и снял с нее плащ, откинул его в сторону, затем стащил с рук рукавицы. Они последовали за плащом. Руфус расстегнул перевязь и повесил ее саблю рядом со своим тяжелым мечом. А потом подхватил ее и усадил на стол, чтобы снять сапоги и чулки.
Порция послушно откинулась на ровной жесткой столешнице. Она приподняла бедра и ухватилась за край стола, чтобы Руфус поскорее снял с нее штаны и нижнее белье. Не спуская с Порции жадного взгляда, он расстегнул свою одежду.
Догадавшись, что от нее требуется, Порция обвила ногами его талию. С легкостью демона-соблазнителя напряженное мужское копье проникло в податливую плоть. Порция покрепче уцепилась за край стола и стала двигаться сама, тогда как Руфус просто стоял, придерживая ее за ноги и поощряя чуть заметной улыбкой. В какой-то момент она не выдержала и засмеялась от восторга — и этот смех прозвучал едва ли не святотатством, нарушившим напряженное молчание.
Руфус хмыкнул, и его сильные пальцы с удивительной нежностью проникли во влажные, разгоряченные складки кожи. Порция вскрикнула от острого, жгучего наслаждения. Ее ноги приподнялись еще выше над столом, глаза закрылись, а дыхание стало частым и неровным: вот-вот должен был наступить момент чистого, незамутненного экстаза.
Руфус как мог оттягивал этот взрыв — он упивался тем, как трепетно сжимаются вокруг его плоти неведомые мышцы в самой потаенной глубине ее тела. Он не спускал глаз с ее лица и любовался румянцем, окрасившим бледные щеки в предвкушении разрядки. Вот зеленые глаза распахнулись навстречу его напряженному взору — и в тот же миг легкое тело забилось в судорогах блаженства. Порция простерла вперед руки и прижала Руфуса к себе, вслушиваясь в неистовые толчки его копья у себя внутри. Ее пальцы судорожно цеплялись за его спину, пока он тихонько стонал от наслаждения, пряча лицо у нее на плече.
— Добро пожаловать домой, утенок, — прошептал наконец Руфус, легко выпрямившись. — Примите мое приветствие.
— А вы — мое, лорд Ротбери, — ответила Порция с лукавой улыбкой и соскочила на пол. — Должна признаться, что не ожидала столь темпераментного приема.
— Способность обучаться на собственном опыте является признаком интеллекта, — заметил он, застегивая штаны.
— Ах, вот только я забываю в вашем присутствии обо всем, что знала. И наверняка выгляжу сейчас не очень-то соблазнительно: вся в поту, в дорожной грязи…
И она, как была, в одной рубашке направилась в кладовку за корытом. Из котла, висевшего над очагом, Порция налила горячей воды, сняла рубашку и принялась проворно мыться.