Он вдруг громко рассмеялся — по виду Порции было ясно, что она сочла Декатура повредившимся в уме.
— Вообще-то здесь не особо придерживаются приличий, — милостиво пояснил он. — Однако иногда приходится учитывать мнение посторонних. А теперь не соблаговолишь ли ты лечь под одеяло?
Но Порция не двинулась с места.
— А ну! — Сильные руки подхватили ее и закинули на середину кровати. — Ложись. — Руфус накинул на нее одеяло, затем лег сам и закутался в толстый шерстяной плед. Свободный конец ремня он намотал на запястье и закрепил таким узлом, который, по мнению перепуганной пленницы, никто и никогда не сможет развязать. — Вот так. Теперь я могу быть уверен, что проснусь, как только тебе в голову придет очередная шальная идея. Приятных вам снов, мисс Уорт.
И в ту же минуту Руфус Декатур крепко заснул сам, чем поверг свою пленницу в окончательное замешательство.
На какое-то время она застыла, опасаясь даже перевести дыхание. Всего минуту назад она полагала, что ее вот-вот изнасилуют, а теперь оказалась уложенной в теплую кровать, где ей ничто не грозило — так, словно рядом с ней мирно спал сам Джек. За долгие годы скитаний она успела привыкнуть делить с отцом и спальню, и кровать. Они с Джеком укрывались одним одеялом, и Порция могла часами лежать без сна, вслушиваясь в его затрудненное дыхание и даже временами испуганно замирая, когда казалось, что промежутки между вдохами становятся слишком велики. Она боялась, что отец вообще перестанет дышать, и до сих пор отлично помнила чувство облегчения, охватывавшее ее всякий раз, когда хриплые неровные звуки возобновлялись. Это хриплое дыхание да еще пьяный храп — вот и все колыбельные, которые ей довелось услышать в детстве и которые способны были навеять на нее спокойный сон.
Глаза защипало от слез, и Порция сердито смахнула их, не думая о том, что может разбудить соседа. Однако мало-помалу в объятиях жаркой пуховой перины ее озябшее тело стало согреваться. Вызыв&д раздражение только поводок, но и он не причинял особых неудобств — Порция попробовала повернуться и проделала это с легкостью.
Ее сосед тихонько посапывал во сне, и веки наливались такой тяжестью, что вряд ли Порция смогла бы бороться с дремотой, даже если бы стояла на ногах, а не лежала, уютно свернувшись в этом теплом гнездышке…
Руфус проснулся через несколько часов. Он всегда просыпался легко, вне зависимости от того, насколько кратким был сон и утомительным вечер накануне. Порция свернулась клубочком на краю кровати и дышала ровно и глубоко. Опираясь на локоть, Руфус присмотрелся к своей пленнице повнимательнее. Конечно, глазеть вот так на ничего не подозревающего спящего человека не очень-то прилично, однако их предыдущее общение складывалось в основном из перепалок. Порция Уорт постоянно откалывала такие штучки, что не могла не разбудить в Руфусе любопытства.