Трейгер замер, увидев страдание в ее глазах.
– В чем дело, Рена? – с сочувствием спросил он. Слеза скатилась по щеке Сирены, когда она осознала, как близка была к тому, чтобы отдать свою невинность любовнику мачехи. Болезненная пульсация во всем теле причиняла ей больше мучений, чем последствия падения с лошади. Она разрывалась между безумным желанием слиться с ним и печальным сознанием того, что их ничто не связывает, кроме физического влечения.
Сирена не решалась заговорить, опасаясь выдать свои противоречивые мысли.
– У тебя что-нибудь болит? – настаивал Трейгер, ласково касаясь плеча, которое она явно оберегала.
Сирена кивнула и прикусила губу, когда он осторожно нажал на ее ребра.
– Проклятие, почему ты ничего мне не сказала? Я ведь мог… – Он оборвал фразу на полуслове и, выругавшись себе под нос, схватил свои бриджи и потянулся за ее нижними юбками.
Быстро разорвап их на полосы, он сделал повязку, плотно прижимавшую ее руку к ребрам. Нежность, с которой он приподнял Сирену, чтобы протащить бинт под спиной, поразила девушку. Закончив перевязку, Трейгер снова лег на одеяло и притянул ее к себе.
Удивительное чувство покоя окутало Сирену. Склонив голову ему на плечо, она смежила веки, возвращаясь в сон, который чуть было не стал реальностью.
– Спи, – с едва уловимым разочарованием в голосе прошептал Трейгер, касаясь губами ее щеки. – И не забудь пересчитать свои счастливые звезды.
Улыбка заиграла на губах Сирены.
– Все-таки ты джентльмен, Трейгер. Ведь мог воспользоваться ситуацией, однако не сделал этого.
Тихий смешок вырвался из его груди.
– Как бы тебе не перехвалить меня, плутовка, – предупредил он. – Ночь еще не кончилась, и пока ты остаешься в моих объятиях, мне предстоит пройти через ад, сдерживая свою страсть.
Ничуть не обеспокоенная его угрозой, Сирена с детской доверчивостью прильнула к нему. Трейгер Грейсон явно имел за душой больше, чем наглые улыбочки и жаркие поцелуи. «А у него есть сердце, – засыпая, подумала Сирена. – Может, оно и заковано во льды, но Трейгер далеко не бездушный эгоист, способный овладеть девушкой вопреки ее желанию. Если хорошенько подумать, Оливия его не стоит. Он слишком хорош для мачехи».
И Сирена погрузилась в глубокий сон с ощущением легких прикосновений его губ и нежного волшебства неведомых ранее ласк.
С первыми лучами рассвета, рассеявшими ночную мглу, Сирена разлепила тяжелые веки и улыбнулась, увидев рядом бронзовое, смягчившееся во сне лицо Трейгера. Повинуясь внезапному порыву, она протянула руку и осторожно убрала с его лба пряди иссиня-черных волос. Длинные темные ресницы лежали на высоких скулах, тонкие морщинки в уголках глаз разгладились. Опустив взгляд, Сирена некоторое время наблюдала, как мерно вздымается и опускается его широкая грудь, восхищаясь рельефной мускулатурой. В его теле не было ни единого изъяна, ни одного недостатка. Трейгер олицетворял собой образец мужчины, готового на великие деяния, требовавшие силы тела и духа, и способного на удивительную нежность, когда ему угодно было ее проявить.