— Почитаю, что наше плавание, Григорий Андреевич, есть явление для России немаловажное. Таю мысль, грешным делом, оставить для потомков свои скудные замечания.
— Откуда ты их соберешь? Всего не упомнишь, — сомнительно проговорил Спиридов.
— Есть у меня свои журналы, наподобие шканечных. Во всю бытность на Архипелаге беспрерывно вносил свои впечатления день за днем.
Спиридов удивленно покачал головой:
— Когда же ты успевал?
— По-разному, когда в ночь, когда на якоре. Иные события через недельку вспоминал, чего запамятовал, из шканечного журнала списывал, — объяснил несколько смущенно Степан Петрович.
— Ну ежели у тебя такие задумки, не мешкай, чем могу, готов помочь.
Хметевский, видимо, только и ждал одобрения.
— Я к тому, Григорий Андреевич, у вас какие рескрипты высочайшие, указы коллегии сбереглись ли? Так я просил бы разрешения снять с них копии.
— Сие тебе обещаю. Сынок Матвеюшка скопирует, а я тебе отдам.
Оказывается, Хметевский за зиму привел в порядок свои записи и, как договаривались, привез Спиридову их показать.
Спустя месяц, просмотрев заметки, Спиридов вернул их Хметевскому.
— По части событий на эскадре, сообразно моей памяти, ты все верно отобразил. И слог у тебя простой и понятливый и красно о всяких случаях излагаешь виденное и слышанное. Об одном только месте сомневаюсь.
Спиридов переложил большую стопку листов на закладке.
— Пишешь ты занятное об островах Сим и Колиот, там «жители промышляют грецкими губками, берут оные в море на глубине от сорока до пятидесяти сажен, бывают под водой от четверти до половины часа, плавают на несколько миль и скоро, а в воде могут пробыть и двое, и трое суток, тому есть причина: плавать с малых лет приучают, чтоб быть под водою, у маленького, когда еще младенцем, портят слуховые уши, и так свободно под водой пробыть могут почти сколько нужда требует».
Спиридов снял очки:
— Я-то сам там не задерживался, а ты сие доподлинно знаешь? Не выдумка? Получается, будто рыбы, жабрами дышат?
— Так оно и есть, Григорий Андреевич. Сам наблюдал с борта «Трех Святителей», когда на якорях стоял.
Переложив листы, Спиридов надел очки.
— У тебя сказано про мыс Фонар и деревню близ него, что «жители той деревни плавают и бывают под водой столько же, как и островские; у мыса идущего из Черного моря или из Константинополя суда, за противными ветрами ложатся на якорь, то оные жители приплывают к судну, подрезывают и получают все судно к себе в добычу». У сего мыса ты не бывал, откуда сии байки?
— Греки-лоцманы сказывали, и турки на тех же островах твердят.