В конце коридора над узким столиком на гнутых ножках висело изображение огромной вазы с букетом цветов, Флинн остановился возле этой картины, стараясь припомнить, где она висела в Мерстане в двадцатом веке. Где-то в середине коридора, напротив портрета Мелисанды. Он осторожно пощупал маленькую дырку в полотне как раз возле подписи художника. В двадцатом веке реставраторы сумели заделать ее более тщательно.
Флинн машинально почесал затылок. Почему ему так запомнилась эта дырка в картине? Или он заметил ее только сейчас? Но в тот же миг в памяти возникло видение: блеск острой стали, попавшей в полотно, и страх перед неминуемой расплатой.
Он перевел дыхание и вытер ладонью лоб, почему-то покрывшийся испариной.
— Из-за этой дырки разразился изрядный скандал, — послышался у него за спиной звучный голос.
Флинн обернулся и увидел герцога. Он сильно сутулился, но на этот раз предпочел обойтись без кресла и стоял, тяжело опираясь на трость.
— Юный Флинн устроил дуэль со своим кузеном, и они чуть не подрались, доказывая, чей именно клинок угодил в картину. — Старик медленно шагнул вперед. Так медленно, что Флинну захотелось ему помочь, но он понимал, что герцог воспримет его жалость как оскорбление.
— Я уверен, что картину испортил его кузен, — сказал Флинн с вежливой улыбкой. Герцог надменно задрал бровь, но было видно, что ему приятен этот разговор.
— Вот и он так говорил. Они с кузеном постоянно о чем-то спорили, и частенько дело кончалось потасовкой.
— Надеюсь, Флинну сопутствовала удача.
— Крайне редко. — Герцог покачал головой и двинулся дальше по коридору, нисколько не сомневаясь, что Флинн покорно потащится за ним. — Его кузен был на несколько лет старше, а следовательно, намного сильнее. Но Флинн всякий раз забывал об этом, стоило его как следует разозлить. Мистер Патрик, у вас тоже горячий нрав? — Старик продолжал шагать по коридору, но при этом умудрился одним взглядом дать понять, что сильно сомневается в наличии горячего темперамента у своего гостя.
— Когда-то был, — признался он. — Но мне пришлось обуздать его, поскольку слишком частые вспышки ярости не довели меня до добра.
Он вспомнил свои ссоры с отцом. Однажды у них дошло до рукопашной, и Флинн проиграл. Несмотря на бушевавшую в груди ярость, он так и не смог поднять руку на Нейла Патрика — подлеца и обманщика, оскорблявшего и его, и мать. Позднее Флинн объяснил эту скованность страхом окончательно утратить над собой контроль и забить негодяя до смерти.
Тем временем они оказались в конце коридора, у лестницы, и Флинн не выдержал. Он подал руку старому герцогу, так как всерьез опасался, что без его помощи тот просто скатится по ступеням и превратится в груду изломанных костей.